Сенсорная архитектоника психики

 

Титов К.В.

Что снаружи – то внутри

 

Мы с вами продолжаем наше исследование полного чудес, неожиданностей и возможностей для человека мира энергоинформационики, описывая механизмы, обеспечивающие его существование. Мы изучаем чистое сознание – таинственное явление, способное чувствовать, ощущать, регистрировать состояние грубой материи собственного мозга и чистого информационный океан внешнего мира. Мир информации и энергии, в котором обитает наш разум.

 

Никакая мистика не сравнится с тем, что открывается свободному сознанию в его естественной среде. Многие явления, доступные сознанию, зачастую описываются как мистические – но стоит  прикоснуться к ним, и понимаешь, что это просто еще один элемент непознанного. Сознание окружено пока еще неизведанной бесконечностью.

 

Для практических целей прекрасно подходит язык энергоинформационики, на котором написаны четкие пособия моего учителя Д.С. Верищагина – и, строго говоря, нашему сознанию, как явлению информационной природы, такой язык более удобен. Для того, чтобы осуществлять чтение мыслей, убирать боль, управлять удачей и везением, диагностировать, воздействовать на психику другого человека, проникать в сны, работать по фотографии – нужно только тонко чувствовать, и не нужно залезать в дебри психологии.

 

Но для научных целей необходимо описать мир полей и энергии и с позиции соседней научной базы. Такое описание делает мир, в котором существует сознание человека, еще более удивительным. Впрочем, в языке не всегда хватает понятий, чтобы выразить материи, которые мы собираемся обсуждать, и поэтому я заранее извиняюсь за возникающее временами косноязычие – но действительно, область, касающаяся переработки, хранения информации и ощущений в сознании удивительно обеднена словами. Впрочем, как я уже сказал, для целей практики научное описание вовсе не обязательно. Не хотите - не читайте.

 

И сразу оговоримся, что мы сейчас обсуждаем только те явления, которые можно интерпретировать с точки зрения самой обычной науки и самых обычных материальных механизмов. Очевидно, что в рассматриваемых нами феноменах участвует и нечто пока не известное науке (хотя прекрасно доступное для практического использования, например при «вызове» человека на многокилометровом расстоянии или работе по фотографии). Но давайте разберемся хотя бы с уже очевидными вещами, сорвав с них мистические покровы. Каким бы ни был субстрат взаимодействия (тахионы или торсионные поля, эманации Духа или биополе), механизмы проникновения сознания за грань индивидуальной психики обусловлены природой самого сознания и не зависят от передаточных звеньев. Все просто: если передаточное звено есть, то мы чувствуем его и можем с ним взаимодействовать. У сознания больше дверей в информационный внешний мир, чем у материального тела.

 

Кроме того, мы описываем внутренний мир человека таким, каким он выглядит с точки зрения самого сознания, а не с точки зрения стороннего наблюдателя. Это весьма существенное замечание по двум причинам – во-первых, со стороны очевидно, что боль от ожога есть возбуждение с рецепторов… но со стороны сознания существует только боль; а во вторых – во внутреннем мире человека действует именно сознание, а никакие не сторонние наблюдатели. Это важно понимать и с методологической, и с практической точки зрения.

 

В предыдущей статье нам удалось показать, что явления эфирного тела, поля и ауры самопроизвольно и естественно возникают как результат функционирования активных механизмов человеческой психики, создающих комплексные сенсорные проекции (СП), именуемые в энергоинформационике и создаваемой отрасли интерфейсной психологии полем. Сенсорные проекции способны служить средством, облегчающим осознание подпороговых, обычно неосознаваемых сигналов. Кроме того, они позволяют передать состояние одного субъекта другому субъекту, и прежде всего это отражается на триггерных ощущениях, характеризующих баланс двигательной\калькулятивной активности психики, так называемых центральных потоков, восходящего и нисходящего (ВП и НП). Триггерные ощущения человека спонтанно передаются по проективному механизму другому человеку, меняя его активность и с этой точки зрения выступают как индуктивные проекции (ИП), или, в терминах энергоинформационики, энергия. И поле, и энергия являются нематериальными, но совершенно объективными феноменами, доступными независимому наблюдению. Они являются неотъемлемой частью доступной человеку реальности.

 

Мы уже выяснили, что СП и ИП играет чрезвычайно большую роль в человеческом сообществе, выступая в качестве среды, передающей от субъекта к субъекту его состояние, таким образом являясь важным дополнением обычной вербальной коммуникации. То есть они сообщают каждому сказанному слову или фразе дополнительный вес, подчеркивая текущее энергоинформационное значение слова. Благодаря СП и ИП при совместном наблюдении субъектами любых материальных феноменов, выступающих в качестве неспецифического интерфейса, формируется активная среда неосознаваемой коммуникации – коллективное бессознательное, или эгрегоры.

 

Кроме того, сенсорные проекции обладают целым рядом свойств, позволяющим осознанно осуществлять при помощи них невербальное воздействие психика-психика, отличающееся значительной точностью и непосредственно модифицирующее содержимое психики мишени. В этом качестве СП\ИП имеют очень широкую область применения от целительской терапевтической практики до социальных приемов воздействия и контроля.

 

Создание навыков сознательного применения СП\ИП дает человеку доступ к активному практическому использованию этой сферы в повседневной жизни со всеми вытекающими из такой возможности преимуществами. Одним из наиболее масштабных примеров такого использования является установка оболочки, практикуемая в школе ДЭИР, после чего человек становится независимым от несанкционированного сознанием влияния коллективного бессознательного, сам сохраняя и даже усиливая свое воздействие на него, и в результате получает значительные персональные и социальные преимущества.

 

Но, пожалуй, самое главное все же не это - а то, что сенсорные проекции, являющиеся неотъемлемой частью содержимого психики человека, играют одинаковую роль как во внутреннем мире человека, среди воспоминаний, образов, понятий, схем и представлений – так и во внешнем воспринимаемом мире, среди событий, людей и предметов. Если прибавить к этому свойству трансперсональные характеристики сенсорных проекций, то станет очевидно, что мы имеем дело с универсальным явлением, объединяющим внутренний мир человека и коллективную реальность в единое целое. Эта единая реальность сенсорных проекций оказывает решающее влияние как на восприятие мира, так и на взаимоотношение человека с ним.

 

Ведь именно они частично определяют, к примеру, захочется ли Ньютону искать закономерности падения яблока и что именно он будет искать – закон всемирного тяготения или способ сбора плодов. Человек способен исследовать фактическую сторону мира с разных сторон и различными способами, но интересующие его свойства и возможные цели их применения человеку диктует проективное содержание его психики. И с этой точки зрения мир СП и ИП, поля и энергии, является линзой, преобразователем, через который мы смотрим на реальность и взаимодействуем с ней. Масштабы его влияния на все стороны жизни человека поистине подавляющи.

 

Мы, наше сознание, нераздельны от элементов сенсорных проекций, формирующих среду, сквозь которую сознание воспринимает мир. И поэтому в нашем текущем исследовании хотелось бы остановится на сенсорной архитектонике психики и определить ее зависимость от сенсорных проекций в интраперсональных и трансперсональных процессах.

 

Перед тем, как продолжать, напоминаем, что, во-первых, определения, с которыми мы будем работать, описательные и, во-вторых, что мы рассматриваем только самую очевидную часть рабочих механизмов, которых, без сомнения, намного больше.

 

И здесь нам не обойтись без рабочего определения сознания. В самом деле, что есть сознание? Ему давалось много определений, но подавляющее большинство из них касались определения сознания как функции, наблюдаемой извне. Нам же нужно для дальнейшей беседы определить, чем является сознание для самого себя, поскольку первичный исследовательский инструмент энергоинформационики – это самонаблюдение.

 

Необходимо выделить собственный центр и разобраться в его закономерностях – ведь понятно, что субъект это не внешний мир, и не принадлежащая субъекту память и прочий личностной антураж. Субъект – это нечто, существующее на границе информации внешней и информации внутренней, как пловец, рассекающий одновременно и водный, и воздушный океаны. От того, насколько умел пловец и насколько он знает себя, зависит его шанс доплыть до своего берега. Помните об этом, если вам покажутся уж слишком скучными исследуемые нами материи.

 

Все, доступное субъективному, соответственно, является выраженным в тех или иных ощущениях – причем не только в ощущениях наших шести сенсорных систем, но и в иных, например эмоциональных, образах, намерениях… Мы довольно грубо поступаем со словом «ощущения», расширяя его значение, но другого выхода у нас нет – этим словом мы обозначим все, без исключения, доступные непосредственному восприятию элементы субъективной реальности. Обычно принято разделять ощущения, мысли, эмоции, представления и прочие элементы субъективной реальности, однако тем не менее все они для осознания должны быть выражены в непосредственно ощущаемой форме.

 

К примеру, активная у вас в данный конкретный момент времени сенсорная проекция или воображаемая картинка выражена в ощущении, а вот имя автора Джоконды, пока я его не упомянул, в ощущении не было выражено. Но стоило применить внимание – сосредоточиться – и оно появилось в нашем сознании в виде выраженного в ощущении комплекса элементов субъективной реальности – образа, слова, звука. На этом мы и будем базироваться.

 

Сознание для себя самого тождественно сумме присутствующих в нем ощущений в каждый конкретный момент. То, что не выражено в ощущении в данный момент, в следующий момент может появиться в сознании благодаря срабатыванию неосознаваемых элементов психики. Внимание (и его производная - намерение, определение которому будет дано позднее) определяет порядок интеграции в сознание результатов срабатывания неосознаваемых элементов психики в виде ощущений.

 

Когда мы говорим «чувствую», «понимаю», «представляю», «вспоминаю» – мы ссылаемся на то, что непосредственно содержится в нашем сознании. И здесь нужно отметить, что, как правило, человек рассматривает довольно сложные субъективные конструкции. К примеру, практически невозможно представить себе просто некое абстрактное тепло – оно будет локализовано в проекции представления некоего участка тела, которому свойственно ощущать данный вид тепла. Понятие тепла будет символизировано рядом конкретных представлений тепла – или сенсорной проекцией теплого предмета. То есть тепло будет локализовано в пространстве проекций, что и позволяет создавать достаточно сложный образ. Без пространства для размещения ощущений – образа не создать.

 

И с констатацией этого факта мы подошли к одному из фундаментальных понятий энергоинформационики, без которого наше дальнейшее исследование невозможно.

 

Пространственно организованные ощущения, присутствующие в данный момент в психике (собственно говоря, в данный момент субъективно сознание и образующие), формируют СУБЪЕКТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО (СУП). В нем, кроме собственно текущего самоосознания, принципиально можно выделить - элементы отображения воспринимаемых явлений внешнего мира; набор телесных ощущений (включая ощущения, управляющие телом, в том числе триггерные ощущения центральных потоков); набор ощущений, воспроизводимых неосознаваемыми механизмами психики в результате мыслительных процессов (в том числе эмоции и ощущение внимания) – и стоящие особняком проективные ощущения (сенсорные проекции), которые могут быть наложены на любую из областей, хотя по происхождению они относятся к третьей категории. Сенсорные проекции являются активной средой, объединяющей и модифицирующей все категории элементов внутренней реальности.

 

В данном определении существует один на первый взгляд сложный момент: как быть с проникающими в психику, однако не отображающимися непосредственно в сознании сигналами? Например, с образами, демонстрируемыми слишком быстро для осознавания? Однако никакого противоречия здесь нет – в тех же экспериментах показано, что несмотря на отсутствие осознания, такие образы воздействуют на реакции сознания, в частности, на эмоциональное содержание сознание. То есть они все равно, пусть неполностью, косвенно или искаженно, не проходя фазу собственно осознания как отдельного феномена, отображаются в элементах субъективной реальности – том, что нами определено как воспринимающая часть психики, сознание или субъективное пространство. Те же данные, которые (если предположить такую возможность) проникают в психику полностью минуя сознание, то в дальнейшем они могут быть возвращены только опять-таки в виде ощущения в результате срабатывания психических механизмов, к примеру памяти.

 

Выделение буквального содержимого сознания в отдельную категорию субъективного пространства крайне удобно как с теоретической, мировоззренческой, так и практической точки зрения, и, кроме того, позволяет разграничить собственно субъективную реальность, как осознаваемо действующее начало психики, от внешних и внутренних сигналов, как массива данных, служащих субстратом для работы сознания и механизмов психики, также действующих неосознаваемо.

 

Именно в этом пространстве наше сознание перемещает сенсорные проекции, примериваясь в воображении к будущим действиям с предметами внешнего мира, перебирает образы и воспоминания, мыслит, передвигается от образа к образу, в нем существуют центральные потоки (триггерные ощущения) и полевые ощущения. Разумеется, в нем присутствуют неправомерные с точки зрения текущей логики ощущения, возникшие в результате неосознаваемого психического конфликта, когнитивного диссонанса или активного интроекта.

 

Субъективное пространство представляет для человека его самого, окружающий мир и мир внутренний. Это единственная данность, имеющаяся у нас – потому что не выраженные прямым или символическом образом в ощущении данные сознательной обработке, наблюдению, анализу не подлежат.

 

Субъективное пространство, разумеется, по своей субъективной размерности больше самого тела - оно объединяет внешний и внутренний мир.

 

Когда мы воспринимаем окружающий пейзаж – он существует для нас в ощущении в субъективном пространстве в виде света, тени, красок, звука, тактильных сигналов, запахов, проективных ощущений. Кроме того, каждый предмет окрашен дополнительными эмоциональными красками и ассоциативными оттенками. В данном случае субъективное пространство наложено на внешний мир.

 

Когда мы ощущаем «самого себя» - мы регистрируем ощущения в субъективном пространстве в виде телесных, триггерных и проективных ощущениях. В этом случае субъективное пространство наложено на объем, занимаемый нашим телом.

 

Когда мы мыслим, вспоминаем или воображаем – мы опять-таки регистрируем ощущения в субъективном пространстве в виде разнородных по каналам образов, эмоций. В это случае субъективное пространство не наложено ни на какую реальную область пространства. Оно по-прежнему занимает некий объем и обычно определяется самим человеком как «в голове», однако по размерности безгранично превышает внутричерепное пространство. К примеру, можно представить себе слона в натуральную величину, но слон этот, разумеется, не будет наложен ни на внешнее пространство, ни на пространство, занятое телом. Это внутреннее пространство – словно пузырь, отдельная вселенная, вход в которую находится где-то в нашей голове.

 

Субъективное пространство, как носитель всего, чем является сознание в любой данный момент времени, без сомнения, представляет собой интереснейший объект как с точки зрения исследования, так и с точки зрения практического использования.

 

Анализ содержимого субъективного пространства может позволить сделать вывод о состоянии сознания в данный момент (диагностика через эталонное состояние, выявление энергоинформационных поражений), внедрение в него новых элементов предсказуемым образом изменит состояние сознания (к примеру, так мы создаем на второй ступени программу), а настройка двух субъективных пространств создает великолепную трансперсональную среду, облегчающую как вербальную, так и невербальную коммуникацию (приемы третьей ступени). Собственно говоря, вся энергоинформационика базируется на персональных и межперсональных эффектах сенсорных проекций, созданных в субъективном пространстве. Энергетической воздействие, к примеру, включает в себя создание в субъективном пространстве триггерного ощущения, допустим, ВП – и проективного перемещения этого ощущения в область пространства, занимаемую мишенью воздействия. При этом невербальные реакции воздействующего выступают в качестве интерфейса, неосознанно воспринимаемого мишенью, которая непроизвольно же калькирует состояние воздействующего – таким образом воссоздавая в себе «полученное» триггерное ощущение и изменяя свои реакции.

 

И мы, разумеется, удалим пристальное внимание архитектонике субъективного пространства, но перед этим, чтобы избежать путаницы, нам нужно уяснить еще кое-что.

 

Непосредственное содержание осознаваемой части психики создается из ощущений, имеющих различное происхождение – часть из них, происходящая из внешнего мира и физического тела, первична и опосредована органами чувств, а другая – вторична и рождена срабатыванием психических механизмов воспоминания, представления, моделирования и эмоциональным аппаратом.

 

Разумеется, эти два источника в ощущении различаются по своему местоположению и их можно выделить в отдельные категории. Это тем более необходимо, если учесть, что обе они эксплуатируются субъективным пространством при помощи одного и того же приема, только используемого в разных направлениях. Это тем более разумно, что эти источники поставляют качественно разные данные. Один – материальной, другой – идеальной сторон мира.

 

Ведь наше сознание не подозревает о расположении тех или иных предметов во внешнем мире, пока не воспримет их. Восприятие достигается путем сосредоточения в исследуемой области внешнего, объективного мира наших органов чувств и внимания. С субъективной точки зрения процесс происходит в обратном порядке – мы сосредотачиваем свое внимание, благодаря чему фокусируются органы чувств – и вуаля! – в наше сознание поступает та или иная информация. Вне этого сосредоточения внешний мир для нас остается неизвестным – просто неким пространством, сосредотачиваясь на котором, мы получаем те или иные данные. Он – неизвестность, из которой фонарик внимания выхватывает слепки ощущений для субъективного пространства. И ценность внешнего мира для человека состоит прежде всего в том, что информационные слепки, рожденные в одной и той же области, аналогичны для разных людей. Он – объективное пространство, служащее в том числе коммуникативным интерфейсом. Отдельная категория для субъекта.

 

Пространство, из конкретных областей которого при помощи сосредоточения внимания (и доступных органов чувств) сознание извлекает в субъективное пространство данные о внешнем мире, составляет отдельную категорию - ОБЪЕКТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО (ОП). Для субъективной реальности сознания оно в своем чистом виде (до восприятия) представляет собой пустое пространство внешних координат, откуда могут быть получены новые данные. Мы в любой данный момент времени наблюдаем внешний мир только в виде его отображения, сенсорного слепка, накопленного в области субъективного пространства, геометрически наложенного на внешний мир.

 

Внешний мир, его объективное пространство – это всегда что-то неизвестное, находящееся за тонкой, но непроницаемой для сознания пленкой собственного восприятия, пленкой субъективного пространства.

 

Выделение этой категории пространства, несмотря на то, что мы и воспринимать-то его может только через его отпечаток в субъективном пространстве, представляется крайне важным для использования техник сенсорных проекций, и не только.

 

 Это дополнительно напоминает нам о нетождественности субъективного и объективного пространства. Казалось бы, это самоочевидно – но тем не менее каждый, проанализировав личный опыт, может обратить внимание, что очень часто мы ориентируемся не на реально существующий предмет, а на его проекцию в субъективном пространстве.

 

Осознание различия между объективным и субъективным пространством вообще существенно облегчает взаимодействие с внешним миром – например, при недостатке информации об объекте зачастую полезно бывает получить ее при помощи дополнительного сосредоточения на нем во внешнем пространстве. А не из собственных представлений и воспоминаний о общих свойствах данного класса объектов.

 

К сожалению, на практике наблюдается иное… человека в униформе никто не замечает, и грабитель в форме сотрудника милиции легко проникает в квартиру жертвы. Если бы открывающий дверь ориентировался на адекватную реальности информацию, странности поведения гостя легко бросились бы в глаза.

 

Кроме того, различение СУП и ОП важно и для воздействия на другого субъекта (как коммуникативного, так и энергетического, проективного) – и для получения информации от другого сознания проективными методами, потому что для корректной настройки на мишень необходимо ориентироваться именно на координаты пространств объективного, а не на искаженную метрику субъективного пространства.

 

С этим, кстати, связано огромное количество ошибок при проведении диагностики различного рода экстрасенсами (не витийствующими шарлатанами, а действительно владеющих техниками) – зачастую мало тренированный человек ориентируется не на сенсорную проекцию, возникающую при концентрации на объекте или пациенте, а на содержимое своего субъективного пространства, составленное из собственных внутренних данных (грубо говоря, на воображение).

 

И эта же ошибка приводит к большинству коммуникативных неточностей, как вербальных, так и невербальных: адресация голосовой фокусировки, экспрессии и жестикуляции не конкретно присутствующему в пространству партнеру по общению, а его образу, согласитесь, мало помогает взаимопониманию.

 

Но, как мы говорили, совсем не все данные поступают в субъективное пространство из пространства объективного. Есть еще один источник, внутренний – это наша память, логический аппарат, эмоциональные структуры… все механизмы, воссоздающие для нас наши осознаваемые субъективные реалии. Причем этот источник крайне точен – потому что в нем запечатлены свойства внешнего мира в комплексном виде, единовременно охватывающем все их свойства, который в объективной реальности одновременно наблюдать невозможно.

 

Существование этого источника очень хорошо иллюстрирует работа нашей памяти. Я уже пользовался этим примером. Вспомните лошадь. Попробуйте понаблюдать за ней. Зафиксируйте текущее содержание вашего сознания. А теперь скажите, чем вообще питается лошадь?

 

Вы, конечно, тут же найдете ответ.

 

Но ведь, пока я не спросил – этой информации в вашем сознании не было. Я ее вам не сообщал. Внешний мир ее не давал. Откуда она появилась? Из памяти, и это понятно.

 

Но вопрос, интересующий нас, звучит так: откуда, по субъективным ощущениям, в наше субъективное пространство проникает вспоминаемая информация. Только что ее не было, и вот она есть – то есть в нашем субъективном пространстве внезапно появился новый элемент. А наше субъективное пространство имеет пространственную архитектонику. Значит, он появился в каком-то месте субъективного пространства.

 

После акта воспоминания и появления образа (тактильного, визуального, слухового, абстрактного) мы легко можем его пространственно перемещать, как, к примеру, можем представить себе яблоко, и «увидим» его представление на внутреннем экране немного выше уровня горизонта, а затем можем переместить его направо, налево или вообще вывести во внешнюю часть субъективного пространства (наложенного на ОП) – к примеру, на вашем столе или на подоконнике. Но что происходит в самом начале? До того, как образ появился на внутреннем экране? Где была информация о нем?

 

Она была в неосознаваемой и неактивной на момент запроса части психики, которая получила ее исходно как данные органов чувств так и по энергоинформационным каналам сенсорных проекций. Она появилась в субъективном пространстве в некоей его области в результате сосредоточения внимания.

 

Более того, если исследовать феномен еще более подробно, к примеру, закрыв глаза и вспоминая по команде партнера предмет за предметом, понятие за понятием, то обнаружится, что собственно воспоминанию, выраженному в форме образа, предшествует сосредоточение в какой-то конкретной области внутреннего пространства, своей для каждого предмета. Словно сознание, для того, чтобы вспомнить что-либо, на секунду отвлекаясь от созерцания текущих образов, вдруг залезает на какую-то невидимую полку в шкафу воспоминаний и возвращается с новым образом. Это, впрочем, отражено даже в сопровождающей мышление глазодвигательной активности и успешно применяется, к примеру, в эриксонианских практиках, и даже отмечено в идиомах – к примеру, «копаться в памяти».

 

Нетрудно обнаружить, что образы, соответствующие отдельным частям какого-либо большого предмета (например, здания) требуют для вспоминания сосредоточения примерно в одной области внутреннего пространства, ассоциированные – в близкорасположенных, не ассоциированные – в областях, далеко расположенных друг от друга.

 

Итак, чтобы что-то вспомнить – то есть получить из неосознаваемой части психики в субъективное пространство - мы должны сосредоточиться в определенном месте нашего внутреннего пространства.

 

Разве это не похоже на соотношение субъективного пространства и объективного пространства? Для получения информации о внешнем мире мы тоже сосредотачиваемся на области, занимаемой предметом в ОП, и получаем образ!

 

Но мы здесь имеем дело не с внешним, а с внутренним пространством, не имеющим, по-видимому, реальных координат, существующих в физическом смысле этого слова. Источником внутренней данности с субъективно существующей системой координат, познаваемым только при отражении его в реалиях субъективного пространства.

 

Это – отдельная категория для субъекта. Это – виртуальное пространство.

 

Пространство, из которого при помощи сосредоточения внимания без участия органов чувств сознание извлекает в субъективное пространство блоки внутренних данных, составляет отдельную категорию - ВИРТУАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО (ВИП). Для субъективной реальности сознания оно в своем чистом виде (до восприятия) представляет собой пустое пространство внутренних координат, откуда при непроизвольном или произвольном сосредоточении могут быть получены новые данные. Мы наблюдаем виртуальное пространство только в виде его отображения, сенсорного слепка, накопленного в области субъективного пространства, геометрически наложенного на внутренний объем.

 

Виртуальное пространство – это для сознания нечто заранее неизвестное (ведь, по определению, пока мы не вспомнили, мы не знаем, что вспомним), находящееся за непроницаемой пленкой восприятия, пленкой субъективного пространства.

 

Это еще одна важнейшая категория для нашего дальнейшего исследования.

 

Важнейшая – потому что она проливает свет на субъективную организацию нашей психики не в абстрактных понятиях ассоциаций, логической похожести и преходящих эмоциональных оттенков, а в куда более весомых и наглядных пространственных терминах. И это расширяет наши как аналитические, так и манипулятивные возможности.

 

Взаимодействие с ВИП – это возможность эффективно исследовать собственную психику и влиять на нее.

 

Во-первых, исследование пространственной организации ВИП показывает довольно четкое типичное зонирование в нем источников внутренних реалий относительно «центра», то есть субъективного местоположения сознания наблюдателя.

 

- К примеру, сложные воспоминания реально имевших место прошлых событий расположены в нем субъективно «внизу», причем чем более давнее событие, тем «ниже» оно расположено.

 

- Искаженные, модифицированные воспоминания (например, результат когда-то имевшего место быть фантазирования с возможным ходом событий) и воспоминания о снах – также «внизу», но в «боковых» областях, в клиновидном секторе примерно 30 градусов от горизонтали. Опять-таки сохраняется упомянутая закономерность, располагающая более давние события «ниже» и «дальше» от центра.

 

- Отдельные абстрактные реалии, использующиеся нашим сознанием как блоки для конструкции воображаемых событий - например, яблоко, лошадь, машина, слово, запах сена, вкус чеснока, мокрость воды – на «одном уровне» или «выше» центра, причем иногда в областях, ассоциированных с внешним, объективным пространством (то есть «снаружи головы»), и в этом последнем случае они могут располагаться немного ниже «горизонтальной плоскости». Эта область невелика и имеет относительно центра, где расположено сознание наблюдателя, радиус примерно метр.

 

- Самостоятельно сконструированные сознанием образы (воображаемые), образы ожиданий, образы, относящиеся к прогнозу будущих событий – расположены «вверху», причем чем ближе во времени по ожиданиям расположена конструкция, тем она сложнее и более смещена в боковые области, а чем позднее – тем она упрощенней и «выше».

 

Во-вторых, в ВИП упорядоченно расположены и неосознаваемые в процессе их работы части психики, то есть механизмы сознания, чье существование мы знаем только по результатам их срабатывания (ведь нам в субъективном опыте неизвестно, как мы вспоминаем что-то или как осуществляется сравнение образов, мы просто получаем в сознание готовый образ или ощущение соответствия-несоответствия). Их можно различить как области, к которым внимание вынуждено обращаться прежде, чем в субъективной реальности возникнут те или иные элементы (включая образы).

 

- Прежде всего это механизмы памяти, калькулятивного аппарата и эмоциональные структуры. Они расположены в виртуальном пространстве ближе к субъективному «центру», нежели чем образные реалии, рассмотренные в предыдущем пункте. Порядок расположения «снаружи» «вглубь»: память-логика-эмоции.

 

- Затем, это сервисные области, важные для выживания: такие, как зоны хорошо-плохо, приятно-неприятно. Они также расположены весьма близко к субъективному центру ВИП.

 

И, в-третьих, субъективно в ВИП расположен собственно самосознающий, созерцающий центр нашего сознания – собственно говоря, он и является субъективным центром ВИП. В терминах школы ДЭИР он называется «точкой «Я есмь»», поскольку ничего, кроме осознания самосущестования и элементов субъективной реальности, созданных механизмами сознания, в ней не содержится. Его, по понятным причинам, «со стороны» воспринять нельзя, и, разумеется, расположен он не в ВИП, а в СУП (как ощущаемый непрерывно элемент), спроецированным на ВИП. Это просто именно само сознание, в его чистом виде, рассматриваемое отдельно от остальных элементов субъективной реальности, спроецированных на объективное и виртуальное пространство. Но это уже вопросы взаимодействия всех трех пространств, которым мы пока еще внимания не уделяли.

 

Взаимодействие трех пространств: субъективного, объективного и виртуального – это, пожалуй, самый интересный для описания субъективного функционирования человеческой психики предмет. И не только с внутриличностных позиций - именно на межперсональном взаимодействии трех пространств при посредстве сенсорных проекций и строится биоэнергетическое воздействие.

 

Итак, мы только что определили существование субъективного пространства, то есть пространства, составленного непосредственно воспринимаемыми феноменами, выраженными в ощущении.

 

Это пространство является, в общем-то, практически независимым от объективного и виртуального пространств – стоит образу появиться в нем, как он становится доступен для любого перемещения и трансформации, например, замеченная красивая безделушка немедленно представляется женщиной на собственном пальце, а мужчина зачастую непроизвольно представляет себя в привлекательном автомобиле.

 

Но для того, чтобы данные возникли в субъективном пространстве, нам необходимо их откуда-то получить (разумеется, создание их осуществляется уже упоминавшимися нами неосознаваемыми в процессе срабатывания механизмами сознания). Более того, источник должен иметь достаточно четкую локализацию, чтобы про повторном обращении к нему можно было бы отследить изменения в данных. Создание отпечатка внешнего или внутреннего феномена (предмета или воспоминания, к примеру) в субъективном пространстве и составляет, собственно, процесс восприятия – потому что до этого проникновения информация пребывает во внесознательных областях.

 

То есть для восприятия внешнего мира или для воспроизведения воспоминания субъективное пространство должно на время, необходимое для такого воспроизведение, совпасть по координатам с объективным (я сосредоточился на экране телевизора) или виртуальным (я погрузился в воспоминания) пространстве.

 

Соответственно, типичная конфигурация субъективного пространства в любой данный момент времени объединяет и объективное, и виртуальное пространство. Проще всего представить его как облако, распространяющееся вокруг человека (непосредственно воспринимаемый человеком мир и спроецированные вовне представления; в терминологии энергоинформационики дальнее поле), непосредственно в теле человека (эфирное тело), и в области, субъективно расположенной за глазами (словно перетянутый ниткой воздушный шар, часть которого уходит в пространственное искажение) формирующий скрытую внутреннюю вселенную – объем субъективного пространства, заполняющий полость пространства виртуального.

 

Именно субъективное пространство выступает в качестве активного начала сознательной деятельности человека, причем механика сознательной деятельности аналогична как в объективном, так и в виртуальном пространстве – и «энергией» для манипуляционной активности служат непрерывно присутствующие в СУП и уже знакомые нам триггерные ощущения – восходящий и нисходящий потоки.

 

Для того, чтобы переставить предмет на столе, мы направляем на него свою активность – ощущение восходящего потока, существующее в субъективном пространстве. Интенсивность триггерного ощущения соответствует интенсивности предстоящего действия. Затем в действие вступает собственно тело. Чтобы переместить образ предмета относительно образа стола – мы используем опять-таки триггерное ощущение. Чтобы подавить воспоминание, также используется ощущение восходящего потока. Нисходящий поток используется в процессе сосредоточения и способствует как сохранению образа, так и извлечению в субъективное пространство дополнительной информации.

 

Таким образом, как я уже отмечал в предыдущей статье – триггерные ощущения определяют активность нашей психики как во внешнем мире, так и мире внутреннем, субъективном.

 

В субъективном же пространстве расположен так называемый центральный энергетический канал, в котором локализованы триггерные ощущения вне направленной активности, и в этом случае они определяют общее состояние сознания, и чакры, как постоянно существующие области сосредоточения.

 

Кроме того, субъективные пространство, построенное двумя субъектами в коммуникативном процессе и при наблюдении одних и тех же реалий объективного пространства, благодаря физиологической общности субъектов общения, «настраиваются» друг на друга, формируя объединенное по общим реалиям и понятиям, общее пространство субъективной реальности, в котором и разворачивается совместная психическая активность общающихся людей – при участии совместно формируемого намерения. Создается общая субъективная реальность на объективном интерфейсе.

 

Субъект, словно пловец, двигается между двух океанов данностей – виртуальной и объективной, и бессмысленно рассматривать их совместно. Все зависит от самого пловца. От субъекта и его умений. И если описание механики субъекта покажется вам занудным, то вспомните о том, что все-таки именно механика тела позволяет нам плыть.

 

Соответственно, при описании феноменологии трех пространств, доступных нашей психике, можно выделить интраперсональные и межперсональные аспекты. А внутри каждой из этих категорий выделяются процессы, связанные с активным осознанием и восприятием, в терминологии энергоинформационики процессы информационные, и процессы, связанные с направленной активностью сознания, манипулятивные, или, в терминах энергоинформационики, процессы энергетические.

 

Остановимся немного на них, попытавшись расширить определения, данные нами в предыдущем томе, где мы уже рассматривали дуализм информационных и энергетических процессов в человеческой психике. Начнем с рассмотрения внутриперсональых процессов.

 

Информационные процессы, как процессы активного осознания, немыслимы без концентрации внимания.

 

Разумеется, субъективное пространство даже без концентрации внимания наполнено различными отображениями – но можно смело утверждать, что, во-первых, количество и качество таких спонтанно проникающих в субъективное пространство феноменов зависит от некоего порогового уровня раздражения («мне запомнились яркие красные пятна на ее лице»), а, во-вторых, создано фоновой активностью внимания же, непроизвольно концентрирующегося на данных извне («я сразу же заметил десять долларов, валяющиеся на асфальте»). Восприятие сигналов как одного, так другого источника данных сильно зависит от текущей концентрации внимания («в первый момент от потрясения я ничего не заметил»). Нас же интересуют сознательно направляемые процессы.

 

По-видимому, между сознательно направляемыми информационными процессами и концентрацией внимания можно даже поставить знак равенства, потому что, как это было показано во многих исследованиях, и рассмотрено в нашем, наша неосознаваемая психика в любой данный момент времени предоставляет в готовом для восприятия виде значительное количество данных – в то же время, в осознание проникают только те, на которых остановилось внимание.

 

Элементы же субъективного пространства, не осознанные прямо, оказывают косвенное влияние на состояние сознания и на координированную работу механизмов психики. Крайне показателен здесь известный развлекательный эксперимент с гипнотическими состояниями – когда человеку внушают, что он «не видит» стоящего на сцене стола, и тот стола действительно «не видит» - однако почему-то обходит. То есть стол косвенно присутствует в субъективном пространстве (иначе на него наскакивали бы, действительно не замечая) и модифицирует активность психики – однако внимание его избегает и он, оставаясь воспринимаемым элементом внешней среды, не осознается и не может служить объектом сознательной активности.

 

То есть собственно процесс осознания с точки зрения субъекта можно определить как последовательную концентрацию внимания на элементах субъективного пространства. При этом элементы субъективного пространства поставляются в СУП автоматически механизмами сознания. Они активируются при концентрации на соответствующих конкретным локализациям ВИП и ОП областях СУП. Важную роль в активации и стабильности восприятия играет триггерное ощущение НП.

 

Таким образом, в процессе осознания имеются три участника. Источник данных, внимание и осознающий (созерцающий) центр.

 

Источником данных всегда является субъективное пространство, хотя сами данные могут первично происходить из объективного или виртуального пространства, будучи извлекаемыми из них механизмами сознания, т.е. неосознаваемыми частями психики.

 

Самосознающий центр, или в терминологии школы ДЭИР, область «я есмь» (ЯЕ), ничего интересного для самопознания не представляет, поскольку его, в отличие от результатов работы механизмов сознания, невозможно наблюдать со стороны. Он всего лишь регистрирует, созерцает собственное участие в психическом процессе – причем самостоятельно в нем участия не принимает. Эмоциональные причины психического действия, осознаваемые или перерабатываемые объекты СУП, результаты работы механизмов сознания от памяти до логики – все является для ЯЕ внешним.

 

Интроспективный эксперимент легко покажет, что созерцающий центр сознания регистрирует некое общее состояние, которое самостоятельно запоминается и служит эталоном постоянного (по-видимому) сравнения, при положительном исходе которого (по-видимому) возникает ощущение «дежа вю».

 

Существование этого центра легко принять как данность, и, видимо, в нем осуществляется собственно процесс самоосознания – сличения отражения предыдущего состояния с состоянием текущим. Эдакая машинка времени на один временной квант назад. Все более долговременное хранится в неосознаваемых частях психики.

 

Внимание – это, как известно, средство выделения психикой того или иного элемента СУП. Оно относится к весьма интересным с точки зрения управления элементам психики – потому что, с одной стороны, оно фокусируется непроизвольно, что показано в многочисленных экспериментах по выделению фигур из фона, и даже не всегда осознается, к примеру при автоматическом выполнении действий. По-видимому, оно автоматически выделяет наиболее значимый и отличающийся от фона признак предмета или образа, не исключено, что выделение ощущается как эмоциональный признак.

 

С другой стороны, направление переключения внимания человек способен менять произвольно. К примеру, когда мы размышляем о возможности выпить чаю или выпить кофе, мы с легкостью можем рассмотреть варианты в любой последовательности. Одно из интересных предположений состоит в том, что такая возможность возникает благодаря единственной степени свободы, данной сознанию – свободы решения буридановой проблемы. То есть, когда в процессе мышления возникают равные варианты, выбор между которыми на рациональной основе неосуществим благодаря их равнозначности, наше сознание реализует выбор волюнтаристским образом. В условиях отсутствия рациональных данных такой выбор не хуже любого другого. Его необходимость математически возникает повсеместно (это несложно доказать – наш мыслительный процесс не существует без осмысления, то есть каждый элемент осознается, выражаясь в других переменных, и половинки этого уравнения сосуществуют в один момент времени на сравнивающем модуле и должны быть представлены в одном и том же виде; то есть равны. Наступает момент переключения внимания на любую их «половинок» уравнения – момент решения буридановой проблемы). И за счет него мы реализуем всю свою безграничную свободу сознания.

 

Однако мы вступили в область сильно умозрительных гипотез, и нам пора выбираться на менее зыбкую основу описания внутреннего мира человека. Нам осталось сосредоточиться на еще одном элементе, имеющем прямое отношение к вниманию, если можно так выразиться, схеме его переключения – так называемом намерении. Он крайне важен, потому что доступен восприятию и манипуляции посредством техник сенсорных проекций.

 

Схема последовательного переключения внимания называется в терминологии энергоинформационики НАМЕРЕНИЕМ. Намерение, ощущаемое как предпочтительная последовательность переключения внимания, нечто вроде «коридора», по которому внимание соскальзывает само, по-видимому, является типовой для данного набора данных формой хранения привычного направления мысли, созданной в результате предшествующих ревизий обстоятельств данной области.

 

Намерение используется психикой как для направления осознания, так и для направления активности – оно выгодно тем, что позволяет освободить собственно сознательно управляемое внимание для других вычислений . Наиболее яркий пример активного намерения, не утруждающего наше сознание – это ощущение, присутствующее в нашей психике, когда мы двигаемся по давно знакомой дорожке к дому – или на работу. Сознательно по пути мы мечтаем о еде, разглядываем прохожих, составляем планы… Короче говоря, в голове ветер. Но ноги нас в то же время несут из пункта А в пункт Б словно по невидимым рельсам – то есть наша психика работает в автоматическом режиме, выполняя программу перемещения. Как можно определить чувство, заставляющее нас придерживаться избранной дороги (в теории все понятно – это в памяти, в подсознании… нас же интересует ощущение, которое выражает всю эту сложную механику и которым руководствуется наша психика)?

 

Приблизительно оно ощущается словно «коридор», по которому легче осуществлять как физическое, так и мысленное передвижение. В ряде случаев, при суженном состоянии сознания (в результате опьянения, эмоционального шока) мы вообще воспринимаем мир только в этом коридоре («я так волновался, что не замечал ничего вокруг).

 

Намерение является изящным средством невербального управления как собственным мышлением, так и мышлением другого человека, так как оно доступно к восприятию и модификации по каналу сенсорных проекций. Кроме того, намерение достаточно легко создать и при помощи вербальных техник эриксонианского гипноза. Но об этом мы поговорим немного позднее.

 

Использование этих субъективных феноменов и закономерностей позволяет не только исследовать собственную психику, но и достичь более глубокого уровня управления процессами осознания и восприятия. При этом управление осуществляется с точностью, немыслимой при применении стандартных психологических приемов – такая точность достигается как раз за счет использования «механистического» подхода.

 

Единственное, что необходимо сделать для того, чтобы эта возможность стала реальностью – это научиться различать внутренние феномены в ощущении и использовать собственные же ощущения для модификации активности психики. Абстрактное понимание сенсорной архитектоники психики не поможет (это я на всякий случай сразу хочу предупредить поклонников идеи, будто знание означает умение… так вот ничего подобного).

 

В обыкновенной ситуации для того, чтобы что-то вспомнить, осознать, более подробно воспринять, человеку необходимо сосредоточиться. Сосредоточение выполняется косвенными методами – то есть мы перебираем в сознании те или иные внутренние реалии, стремясь привести себя в состояние, которое позволит завершить калькуляцию. В ходе этого процесса человек крайне зависим от эмоциональной окрашенности перебираемых им образов – и часто случается, что завершить процесс осознания удается только при помощи значительного напряжения психики. Подчеркиваю, что необходимость такого напряжения вызвана косвенным способом стимуляции работы психики – мы действуем в расчете на то, что калькуляция при переборе данных произойдет сама, так сказать, за счет инсайта.

 

Первое преимущество энергоинформационного подхода заключается в возможности гибкого управления динамикой процессов осознания.

 

Прежде всего – это использование триггерного ощущения НП для усиления концентрации внимания. Опыт Школы ДЭИР в полном согласии с теорией показывает, что усиление нисходящего потока резко увеличивает способность человека к концентрации внимания и повышает скорость калькуляций. Кроме того, направление НП на образ предмета или на источник информации о нем увеличивают длительность фиксации образа и его подробность – в том числе облегчая осознавание данных, полученных за счет сенсорных проекций.

 

Различение в ощущении механизмов сознания, как потенциальных источников данных, позволяет стимулировать их срабатывание за счет использования опять-таки триггерного ощущения НП. Достаточно направить его в субъективном пространстве в область ВИП, служащую источником данных, как продуктивность памяти резко возрастает. Точно так же можно увеличить продуктивность логических процессов.

 

Триггерное ощущение ВП делает образ менее подробным, но более выделяющимся, оно способно модифицировать скорость переключения мыслительной активности, помогает отвлечься, но мешает сосредотачиваться из-за хаотичного калейдоскопа образов. ВП полезнее в продуктивном, трансформирующем, императивном направлении, и мы рассмотрим это его свойство позднее.

 

Кроме того, способность выделения в ощущении намерения и управления им позволяет не только изучать проблему под новыми для себя углами (просто изучаем не то, что подсказывает намерение, а все, кроме него), но и направлять собственную психику на решение той или иной задачи в фоновом режиме. При этом, разумеется, резко экономятся сознательно доступные ресурсы, которые можно использовать для других целей.

 

Второе преимущество заключается в управлении не динамикой, а обстоятельствами психических процессов.

 

Под обстоятельствами здесь понимается характер срабатывания психических механизмов в целом – ведь в процессе мышления наше сознание зависимо от «отправной точки», с которой начинается рассмотрение проблемы, от контекста собственного внутреннего состояния. Приведу пример: мы сосредоточены на решении многовариантной задачи, к примеру, может ли начальство повысить нам зарплату, и если да, то как этого добиться. Тут звонит телефон и нас из дому спрашивают, что делать с ребенком, заработавшим неуд. Если эта новость не послужила для нас запредельным по мощности стимулом, то мы начинаем давать содержательные инструкции относительно того, что сказать ему сейчас, что оставить до вашего прихода, что требовать и как не отпускать на прогулку. Но если наше занятие состояло в скандале с сотрудниками – то под горячую руку мы постараемся вбить в своего собеседника максимум собственных эмоций. Будет другое состояние – будут другие мысли и другие реакции («утро вечера мудренее», «на свежую голову»).

 

Попробуйте проанализировать собственную реакцию в таких случаях – и обратите внимание, что кроме явно переносящегося эмоционального состояния, переносится еще и направление работы мыслей, например логическое (исправить), силовое (сделать), коммуникативное (поговорить)… Такое впечатление, что сознание прежде всего использует те ментальные инструменты, которые уже «держит в руках».

 

С психологической точки зрения это совершенно неудивительно: для изменения направления реакции требуется время на изменение биохимического фона, на подавление и активацию тех или иных эмоций, на моделирование тех или иных реакций. Это понятно. Нас же интересует субъективная сторона.

 

Как мы ощущаем постоянство или, наоборот, переключение «набора инструментов» своего сознания? И опять же ближе всего этот процесс описывают пространственные термины, что отражено и в идиоматическом содержании языка («я был погружен в размышления», «я находился в раздумьях»). Мы уже касались этой стороны функционирования психики, когда говорили о пространственной организации ВИП.

 

Сосредоточение на любой конкретной тематике подразумевает сосредоточение на определенной области ВИП, откуда поступают необходимые данные. В идеале возникает своего рода «вдохновение», когда появление в сознании необходимых элементов существенно упрощено по сравнению с другими («…и чем случайней – тем вернее рождаются стихи навзрыд…»). Причем само по себе состояние может быть как крайне активным, так и резко созерцательным, преобладать как ВП, так и НП, варьировать эмоциональное содержание – но образная направленность сохраняется.

 

Субъективная упорядоченность виртуального пространства такова, что данную особенность мышления хорошо иллюстрирует аналогия с различными комнатами, в которых может находиться человек – к примеру, мастерской и библиотекой. В каком бы состоянии он не пребывал, в библиотеке и в мастерской его окружают разные предметы, и ими воспользоваться проще. Местонахождение определяет набор возможностей. Другие предметы в другом помещении, и на переход в него требуется время.

 

Приблизительно то же самое происходит в нашем сознании при глубоком сосредоточении. Субъективный центр сознания, «наблюдатель» (точка «я есмь») смещается в область ВИП, обеспечивающую наилучший доступ к необходимым внутренним реалиям – будь то бухгалтерия или рифмованные слова.

 

В обычной ситуации мы добиваемся такого эффекта опять-таки косвенным способом. То есть человек принимается тужиться, сосредотачиваться, погружаться в проблему, биться головой о стену, тратя много времени и усилий. При удаче через какое-то время наступает состояние вдохновения - то есть то состояние, при котом доступность данных для мыслительного процесса оптимальна. Это состояние довольно легко разрушается посторонними раздражителями и естественным ходом мысли.

 

Есть другой вариант - выявив область ВИП, на которой приходиться сосредотачиваться при решении той или иной задачи, направленно сместить в нее центр сознания (область «Я есмь»). В этой ситуации состояние сосредоточения достигается прямым способом, намного быстрее и практически без затрат усилий. В школе ДЭИР картографирование виртуального пространства выполняется в ходе упражнения «глобус сознания» и в дальнейшем используется для достижения желательных состояний, к примеру, облегчающих изучение иностранного языка.

 

Таким образом, использование особенностей сенсорной архитектоники психики позволяет существенно повлиять на процессы осознания и восприятия.

 

Энергетические процессы, протекающие в сознании, необходимы для мысленных манипуляций.

 

Разумеется, все сказанное в предыдущем разделе относится и к манипулятивной активности сознания – для эффективного мышления нам требуется и подробное представление образов, и устойчивость внимания, и сдвиг центра осознания в виртуальном пространстве.

 

Однако для того, чтобы изменить, трансформировать образ, представить себе движение, сменить понятия или переключиться на другую мысль, требуется внутреннее усилие. Активность, прежде всего зависящая от триггерного ощущения активности – ВП. И от НП, как фактора стабилизации и фиксации полученного результата.

 

Как показывает практика, направление ощущения ВП на образ и его насыщение этой энергией приводит к более яркому и эмоциональному его восприятию. Кроме того, насыщенный ВП образ в ряду однотипных образов автоматически воспринимается как главный.

 

И, как опять же показывает практика, энергия ВП необходима для смещения точки «я есмь» в виртуальном пространстве. Так оправдывается идиома, гласящая, что для сосредоточения необходимо сделать внутреннее усилие.

 

Кроме того, насыщение ВП образа предстоящего действия существенно ускоряет его реализацию – что совершенно неудивительно, если учесть, что ВП и есть ощущение, включающее активность.

 

ВП необходимо участвует как в формировании образа действия, направляемого далее в ОП (к примеру, мы уже рассматривали его участие в процессе перестановки предмета в материальном мире), так и позволяет модифицировать элемент ВИП (как, к примеру, мы можем вспомнить одноцветную кошку, добавить ей полоски и запомнить в таком виде).

 

То есть скорость и сила продуктивной, энергоинформационной активности нашего мышления легко модифицируется применением триггерных ощущений, позволяющих как быстрее трансформировать образ и сделать его более ярким, актуализировать его, так и зафиксировать, сохранить. ВП – выделение и трансформация, НП – фиксация и сохранение. При этом вся работа осуществляется в СУП, а ВИП и ОП используются как источники исходных данных и места размещения данных трансформированных.

 

Самостоятельное применение техник манипуляции субъективным и виртуальным пространством в сочетании с использованием триггерных ощущений центральных потоков может быть очень многообразно – от создания конструкций, реализующихся без участия сознания до прямой коррекции содержания психики, к примеру, удаления или модификации мешающих комплексов, фобий, интроектов. И, помимо того, что само по себе такое воздействие, как мы уже говорили, может быть осуществлено с большой точностью и минимальными затратами, оно имеет важнейшее для нас свойство, которое я попытаюсь определить.

 

Приемы использования триггерных ощущений для модификации сенсорных проекций в субъективном пространстве позволяют преодолеть грань между воображением (диссоциированным мышлением) и внутренним действием (ассоциированным мышлением).

 

Воображение – это неотъемлемый элемент нашей психики, это собственно моделирующая, проективная активность нашего сознания. В процессе мышления воображение создает и сохраняет промежуточные образы и образные композиции, на основе которых ситуация моделируется все дальше и дальше. Процесс протекает примерно так: образ создается (скажем, вспоминается кусок хлеба) – трансформируется (мы представляем снаряжение его маслом и колбасой) – отбрасывается (происходит сосредоточение на колбасе) – трансформируется (колбаса достается из холодильника) – отбрасывается (сосредоточение на холодильнике)… и так далее.

 

То есть воображение создает именно промежуточный продукт мышления, обреченный быть подавленным. Он игровой, сослагательный, отстраненный и (если пользоваться терминами энергоинформационики) не насыщен энергией. Именно в силу этого воображение мало способно помочь в, например, классической психотерапевтической ситуации, не говоря уже о том, чтобы послужить средством коррекции содержания собственной психики.

 

В отличие от воображения, внутреннее действие производится в ходе не воображаемого, а реального переживания. Разница состоит в том, что в реальных событиях источником образа в СУП служит ОП, с которым человек находится во взаимодействии, невольно сообщая возникающим сенсорным проекциям энергию триггерных ощущений. При этом содержимое СУП запоминается в ощущении, то есть переходит в ВИП в качестве нового содержания, формирующего новый тип реакций или новый навык - и опять-таки за счет внутреннего усилия, делающегося возможным благодаря активности, то есть (с точки зрения субъекта) с участием триггерных ощущений центральных потоков.

 

Внутреннее действие совершает нечто, воображению недоступное.

 

Абстрактная информация может быть получена в процессе наблюдения, общения или чтения – и она хранится в памяти. Эмоциональное состояние преходяще и прямо неподконтрольно сознанию – и хранится в памяти в символической же, отвлеченной форме. Но одна из компонент – тот сложный комплекс ощущений («опыт»), который создается в процессе деятельности и служит основой навыка и психической причиной новых способов реакций на старый раздражитель, есть результат внутреннего действия. Не представления действия, а действия, состоящего в переживании, модификации и запечатлении результирующих ощущений. Результат внутреннего действия меняет саму психику, заставляя человека комплексно по новому взаимодействовать с новыми элементами внешней среды. Воображение на это неспособно.

 

Именно поэтому операции, целью которых является долговременный психический эффект, к примеру, психотерапевтический сеанс или процесс обучения, всегда включают в себя ту или иную активность. Наиболее здесь показательна психотерапия – не существует отвлеченного рецепта, осуществляющего коррекцию, нет бумажки, прочтение которой пациентом решит его проблемы. Всегда необходима практика, косвенным образом заставляющая психику осуществлять внутреннее действие.

 

Применение триггерных ощущений для модификации элементов СУП и ВИП позволяет преодолеть этот барьер. На этом основана часть техник школы ДЭИР, которые мы рассмотрим в качестве примеров.

 

Прежде всего это программы, облегчающие достижение цели.

 

Рассмотрим, как в обычной ситуации происходит подготовка к выполнению действия, имеющего поддержку подсознания. Для конкретики возьмем, скажем, «случайное» знакомство девушки с молодым человеком (с молодым человеком происходит то же самое, но в его поведении, как правило, меньше поверхностной эмоциональности и больше биологической прозрачности). Прелесть ситуации в том, что жесткая биологическая логика полового поведения для сознания-обладателя совершенно неочевидна.

 

Прежде всего имеется драйв (базовая потребность, обеспечивающая выживание), обусловленный очевидными физиологическими процессами, в том числе гормональным фоном («пришла пора – она влюбилась»). Этот драйв комплексно меняет состояние психики: повышается чувствительность к поведению особей противоположного пола, как осознаваемая, так и неосознаваемая («что он о себе думает!»), часть ресурса отвлекается («все валится из рук») – и появляется некоторая рассеянность («я такая… противоречивая…») в сочетании с незащищенностью («ненавижу чувствовать себя идиоткой!»), что в свою очередь заставляет юную особу тщательно «воздвигнуть щиты», то есть одеться поярче и сделать макияж («ну совершенно нечего надеть!»).

 

Возникает тропия – и бессознательно проявляются поисковые реакции в виде стремления к прогулкам («ах Самара городок, беспокойная я…»), независимости от родных («вы ничего не понимаете!»), подчеркивающего собственную особенность поведения («тиха, печальна, молчалива… она в семье своей родной казалась девочкой чужой»).

 

Излишне говорить, что, хочет обладательница тропии или нет, ее психика пользуется всем своим информационным и подсознательным арсеналам (интуицией, эмоциональностью, данными сенсорных проекций, и даже обонянием), чтобы модифицировать поведение нужным для реализации драйва образом (модными предпочтениями, выбором тусовки, стиля одежды, мест прогулок, увлечений и проч.). В этой ситуации сознательный выбор вряд ли осуществим – возникновение влюбленности предрешено, и в формуле любви сознание не упоминалось. Сама жизнь, внутренний мир и внешние обстоятельства направляет, казалось бы, осознанную поступь юной особы к пока неочевидной для нее цели.

 

И вот ноги ее приносят туда, где все и должно произойти. Вот ОН, подходящий по всем параметрам. Но сознание этого еще не вполне зарегистрировало, более того, оно может даже сопротивляться. Однако чуть ли не все ресурсы отвлекаются на рассмотрение кандидатуры, и контроль частично утрачен. И, к примеру, леди не замечает ступеньки (или роняет чашку, или ссорится со своим текущим, но неоптимальным спутником, и выходит на террасу, или… вообразите сами). Необычный, неконтекстный, импульсивный или неловкий поступок - встретились глаза, вспыхнула улыбка, завязался разговор. Железы не дремлют. Один-ноль, мать природа! Ты, как всегда, неподражаема в своей безыскусной изощренности.

 

Обратим внимание, что в данном примере человек следует как бы одновременно двум мотивам: сознательному и неосознаваемому. Их можно выделить в любой сфере поведения человека – дома, на работе, на отдыхе. И мотивы эти принципиально различаются между собой – сознательная активность требует усилий.

 

Невозможно беспрестанно, не осознавая того, решать арифметические задачи, выполнять работу или заниматься интригами. Это активность, направляемая сознанием, а значит, по определению эпизодическая. Без усилия эта активность не проявляется.

 

С другой стороны, сохранение равновесия, сексуальное поведение, иерархическое социальное поведение сознательных усилий не требуют. Напротив, требуются сознательные усилия, чтобы модифицировать эту активность желательным для себя образом (изменить стиль поведения, прикинуться гомосексуалистом или имитировать естественное падение).

 

Чем отличаются эти два мотива, если рассматривать их в свете уже описанных нами явлений?

 

Только представленностью направляющих поведение конструкций (образов, мотивов, ощущений) в субъективном пространстве.

 

Конструкции, обусловленные сознательной активностью, возникают в СУП при обращении к ВИП и направляют поведение человека, пока сохраняется сознательный контроль («я замечтался и проехал остановку»). Они не имеют практически никакого источника энергии (и в психологическом, и в энергоинформационном смысле этого слова), помимо энергии, которой распоряжается сознание. Они не могут существовать и проявляться без участия сознания.

 

Количество энергии в распоряжении сознания есть величина переменная и, по-видимому, его можно определить в психологических терминах как сумму эмоционально выраженной энергии драйвов, реализующихся в текущий момент, а в терминах энергоинформационных как осознаваемый уровень триггерных ощущений, т.е. центральных потоков.

 

Фоновая активность, обусловленная неосознаваемыми мотивами, с другой стороны, выражена в элементах субъективного пространства непрерывно. Эти элементы обладают самостоятельным источником энергии и непрерывно направляют поведение при помощи намерения. Они способны реализовываться без участия сознания.

 

Разумеется, источником энергии и в этом случае служат драйвы, расставляющие эмоциональные акценты (с субъективной точки зрения в процессе реализации регистрируемые уже как триггерные ощущения), однако участия сознания для их реализации не требуется. По одной простой причине – большая часть вариантов данного поведения и реакции внешней среды уже учтена в ощущениях и противоречия, возможно при помощи когда-то имевшего места быть размышления, сняты. Конструкция СУП пребывает в состоянии динамического равновесия с данными ОП и ВИП, на очередное изменение ОП из ВИП появляется новое намерение… Жизнь идет своим чередом.

 

Но стоит появиться противоречию, равновесие нарушается, и вмешивается сознание («куда это меня занесло»; причем величина противоречия должна быть достаточной для сознания, к примеру, мы способны не заметить серьезности реакции собеседника и не отреагировать) - и принимается устранять противоречия и решать буридановы задачи. Его действия выводят систему из состояния «зависания», хотя и не всегда оптимальны, достаточно вспомнить, что попытка осознать гладко проходящее действие может вызвать его сбой (прогулка по канату) или привести к исчезновению движущей поведение энергии («и тут я понял, как это выглядит со стороны, и замолчал»).

 

Как один, так и другой режим имеют свои преимущества и недостатки.

 

В случае фоновой активности психика использует весь свой арсенал от неосознаваемо получаемых данных, в том числе данных сенсорных проекций, до непротиворечивого невербального поведения, причем не утруждает сознание на пути к достижению цели. Фоновая активность более результативна за счет большей координированности и непрерывности. Однако фоновая активность не способна справиться с не предусмотренными внешними («он выругался, и очарование исчезло») или внутренними («я вспомнил о работе, и стало не до танцев») данными.

 

В случае сознательной активности любые противоречия решаются легко. Но сознание неспособно проконтролировать все нюансы поведения, и поведение, обусловленное им, по определению внутренне противоречиво. Это великолепно можно проиллюстрировать, если вспомнить поведение любого новичка в своем деле – как бы великолепно он не владел вопросом, неуверенность заметна. Поведенческие противоречия прекрасно заметны, если человек лжет или что-то утаивает. Именно поэтому актер должен перевоплотиться, то есть модифицировать свое сенсорное пространство под поведение персонажа. Воспроизвести его внутренний мир. Нецелостное поведение, вызванное сознательно направляемой активностью, приводит к тому, что новичок зачастую не достигает цели («первый блин комом»).

 

Сознательная активность обладает меньшей эффективностью по сравнению с фоновой активностью и по еще одной причине, а именно недостаточной координированности. Мимо сознания проходит слишком много данных, необходимых для комплексного адекватного действия, в том числе поведения, и это легко доказать, скажем, на примере сохранения равновесия. Встаньте в неустойчивую позу – к примеру, на корточки на одной ноге – и закройте глаза. Тело начнет раскачиваться – и сознанию придется принять участие в контроле равновесия. Но раскачивание не прекратится, а возможно, и усилится. Откроем глаза – и раскачивание тут же прекратится, причем для этого сознательных усилий прикладывать не придется. Огромный массив визуальных данных обрабатывается в фоновом режиме, обеспечивая стабильное положение тела.

 

Полностью аналогичны свойства фонового поведения в социальной ситуации. Достижение таких целей, как приобретение знакомых, зарабатывание средств, удачная партия – все они зависят от фонового поведения, управляемого намерением. Сознательно можно только приблизиться, прикоснуться к обстоятельствам, окружающим цель, но достигнуть ее без фонового компонента не удается («только когда схлынуло напряжение первых минут, они разговорились»). В случае социального поведения (как в приведенном примере с поиском любви) без подобной координации успех практически немыслим. Можно даже сказать, что любая социальная активность достигает результата только тогда, когда психика способна достичь цели благодаря фоновой активности, только слегка направляемой сознанием.

 

Сознательно предпринимаемые попытки достижения цели порождают опыт, оттачивают и совершенствуют конструкции СУП (что воспринимается как формирование намерения) и содержание ВИП, управляющие поведением, пока поведение человека не станет комплексно непротиворечивым. Тогда исчезнут мешающие примеси других моделей поведения, неэффективная рефлексия, неадекватные представления. Тогда сознание сможет задать общее направление – и фоновая активность, управляемая намерением, обеспечит продвижение, а сознание сможет заняться устранением реальных препятствий. Тогда цель будет достигнута.

 

В общем-то, именно из-за несовершенства фонового поведения происходит большинство социальных неудач. Как известно, зарабатывать деньги можно научиться только в процессе их зарабатывания. Однако многие наши соотечественники и иностранные граждане страдают из-за неразделенной любви к финансам, сознательно стремясь получить крупную сумму, непрерывно штурмуя эту запредельную высоту, но не достигая ее, не получают продуктивного опыта, приближающего их к цели. Их фоновая активность не совершенствуется.

 

Их осознанная мечта так и остается осознанной мечтой, неведомой в ощущении для неосознаваемой части личности, не оформленной в намерении, не имеющей самостоятельной энергии, проявляющейся эпизодически по воле сознания и не порождающей опыта, и не формирующей продуктивного фонового поведения. Увы, но цель важнее желать и чувствовать, нежели чем понимать.

 

Итак, для эффективной фоновой активности нужна по возможности непротиворечивая конструкция СУП, обладающая самостоятельным источником энергии. Ее можно создать энергоинформационными методами – в терминологии Школы ДЭИР такая конструкция называется программой.

 

Одна из программ создается по следующей принципиальной схеме: последовательность образов, характеризующая цель с обстоятельствами и мотивациями, прокручивается в сознании, насыщаясь энергией восходящего потока, пока не формирует комплексную сенсорную проекцию в СУП, поддерживающую непрерывную связь с ВИП (интегральное ощущение цели).

 

Возникает намерение. Затем программа проверяется на непротиворечивость с использованием приема, подразумевающего просмотр цели с одновременным отвлечением калькулятивного ресурса сознания, на фоне чего неосознаваемо присутствующие противоречия делаются явными. Цель корректируется.

 

Корректированная цель вновь прокручивается в сознании, с насыщением ощущением центрального восходящего потока, пока вновь не формирует в СУП комплексную сенсорную проекцию, находящуюся в динамическом равновесии с данными ВИП. Эта комплексная проекция насыщается энергией восходящего потока до предела.

 

Затем она выводится вовне (во внетелесное пространство СУП) и перемещается в тело (которое находится в ОП, но представлено в ощущении в СУП), в проекцию центрального энергетического столба (конкретно триггерного ощущения ВП) в области средней чакры (стандартной области сосредоточения на триггерных ощущениях, наиболее часто задействующейся в активности), сливается в ощущении с триггерным ощущением ВП… и процесс завершен.

 

Теперь сенсорная конструкция заняла свое постоянное место в СУП и имеет самостоятельный источник энергии. Она непрерывно присутствует в психике, поддерживая активное намерение – и формирует фоновую активность человека, подталкивая его к достижению цели. Цель достигается с крайне малыми сознательными усилиями – и возникает ощущение, что цель достигается сама. Это воспринимается, как удача и везение.

 

Опустим дальнейшие описания, достаточно исчерпывающе сделанные в терминах энергоинформационики Дмитрием Сергеевичем Верищагиным. Обращайтесь к его пособиям. В рамках моей же задачи я хотел бы обратить ваше внимание на другой, очень важный момент.

 

Приемы, основанные на использовании триггерных ощущений в субъективном пространстве, имеют преимущество, недостижимое обычными психологическими приемами. Оно заключается в том, что триггерные ощущения в обычном состоянии являются отражением драйвов – а с другой стороны, это всего лишь ощущения, которые можно сознательно усилить. И энергии для этого требуется очень мало, меньше, чем налить чашку чая. А будучи усиленными, они производят тот же самый эффект, как если бы являлись результатом драйва.

 

То есть энергоинформационные приемы позволяют актуализировать модель поведения, исходно лишенную энергетической поддержки со стороны драйва. Они позволяют делать психическую энергию из ничего и, как показывает практика, эффективны даже при депрессии, когда у психики недостаточно энергии, чтобы решить проблему традиционными подходами.

 

Другой пример использования триггерных ощущений в работе с субъективным и виртуальным пространством – это работа с так называемым кармическим комплексом.

 

Кармический комплекс обязан своим существованием реакции вины на специфические обстоятельства, и обуславливает систематическое недостижение конкретной цели, причем события разворачиваются по стереотипному сценарию. Человека словно преследуют повторяющиеся негативные события.

 

Очевидно, что никакие высшие силы за человеком не охотятся. Собственные желания толкают его в стереотипные ситуации и собственный интроект же приводит к крушению всех планов. Однако бороться с ним психотерапевтическими приемами практически бесполезно, так как этот интроект по определению не может быть осознан впрямую (иначе он был бы переработан по ходу дела). Он возник слишком давно и существует в неизвестной символической форме. Уберешь одно проявление – выплывет другое.

 

Однако ключик доступа все же есть – чувства, которые испытываются по отношению к повторяющимся событиям. Они могут позволить извлечь на поверхность СУП весь патологический комплекс, формирующий неадекватную фоновую активность – извлечь в его текущем виде, в виде комплекса не поддающихся дешифровке ощущений.

 

Технически принципиальная схема удаления патологического комплекса такова: обстоятельства негативных событий прокручиваются в сознании в убыстряющемся темпе при насыщении энергией (ощущением) восходящего потока, пока в СУП не сформируется комплексная сенсорная проекция (интегральное ощущение), поддерживающая непрерывную связь с ВИП. При этом чувства по отношению к событиям усиливаются.

 

Затем проверяется правильность обнаружения методом опять-таки сравнения интенсивности ощущений в условиях отвлечения моделирующего ресурса психики. Если проверка проходит, то работа продолжается.

 

Чувства по отношению к событиям продолжают нагнетаться за счет усиление центрального восходящего потока и нагнетания его в ощущение патологического комплекса. Формируется единый комплекс ощущений в СУП из чувств по отношению к событиям, активного комплекса в СУП и его связей с ВИП. После этого при помощи дополнительного приема этот комплекс удаляется, отделяется от телесной части субъективного пространства и начинает дополнительно обрабатываться ВП до исчезновения.

 

При этом за счет активности сознания уничтожается сам патологический комплекс, управляющей патологической фоновой активностью.

 

Далее создается искусственная конструкция в СУП, призванная заместить удаленный комплекс. Она также насыщается энергией и погружается в телесную часть субъективного пространства на место удаленной конструкции.

 

После этой процедуры неосознаваемые мотивации - субъективные причины, толкающие человека на патологическое фоновое поведение, исчезают. Проверить это легко – если попытаться вспомнить события, только что служившие источником мощных негативных ощущений, то они теперь едва ли вызывают какой-то эмоциональный отклик.

 

Есть и более подробный метод, подразумевающий прямую коррекцию данных ВИП, но он описан достаточно исчерпывающе в одном из пособий.

 

Кроме того, описываемые закономерности позволяют осуществить более массивные психические перестройки и изменить как объем восприятия действительности, так и композицию восприятия.

 

Как мы уже говорили, смещение точки «я есмь» в координатах виртуального пространства вызывает изменение внутренних обстоятельств мыслительного процесса. Взгляд на проблему при разных положениях области «я есмь» приводит к разным результатам. Это совсем неудивительно, если вспомнить уже рассмотренные нами закономерности.

 

Непрерывное смещение, миграция области «я есмь» обеспечивает непрерывное рассмотрение одной и той же проблемы под разными углами. Психика получает более разносторонние впечатления и приходит к более комплексным заключениям.

 

Это выражается в более ярком восприятии действительности – и более широком диапазоне реакций. Психика работает более эффективно, оригинально и эвристически, и действительность воспринимается намного шире и объемней, чем обычно. Это эффективное и яркое состояние сознания.

 

Перестройка архитектоники субъективного пространства позволяет усилить триггерные ощущения центральных потоков, сделать их более доступными и управляемыми. Это дополнительно повышает резерв и результативность психики. Перестройка фиксированных зон сосредоточения (чакр) разрешает сознанию более гибко управлять собственной активностью, и заодно убирает «камертон», вызывающий непроизвольную настройку на канал неосознаваемой информации, поставляемой сенсорными проекциями. Резко возрастают энергоинформационная защищенность, энергетическая гибкость и резерв личности.

 

Но здесь нет смысла подробно рассматривать техники, на которые я ссылаюсь. Они исчерпывающе описаны в пособиях Дмитрия Сергеевича Верищагина. Я надеюсь, что изложенный мной взгляд поможет по-новому переосмыслить содержащиеся в них приемы. Их очень много и с каждым днем создается все больше. Нам же сейчас нужно подвести небольшой итог и затем уделить немного внимания межперсональным аспектам сенсорного мира психики.

 

Использование триггерных ощущений центральных потоков для манипуляции сенсорными проекциями на границе субъективного и виртуального пространств открывает редкую возможность – практический прямой доступ к информационным и энергетическим процессам психики. Интервал доступа необычайно широк – от непосредственной произвольной модификации слабо осознаваемых областей психики до произвольного же создания энергетического ресурса, расширения восприятия и увеличения эвристичности мышления.

 

Но как обстоит дело с межперсональными аспектами субъективной реальности? Действительно, практические возможности применения исследованных нами закономерностей весьма широки, а теоретические – еще шире, однако до того, как переходить к этой материи, нам нужно описать еще кое-что. Мы с вами погружаемся в ту область нашего исследования, которую лучше всего охарактеризовать как энергоинформационный мир.

 

Это мир - реальности второго уровня, доступный для восприятия и влияния только сознанию и никакому более инструменту, однако мир реальный и объективный. Как упорядоченная в программу последовательность битов способна жить самостоятельной жизнью в бескрайнем пространстве компьютерных сетей - так и наше сознание, сформировавшись в мозгу в упорядоченной форме, получает доступ к энергоинформационному миру, облекающему всю нашу вселенную. Невидимые двери распахнуты в бесконечность.

 

Этот мир значительно многообразнее, чем мир материальный. И это вызвано особенностями информационных процессов, составляющих фундамент сознания. Эти особенности необходимо понимать, чтобы пользоваться возникающими эффектами.

 

Наше сознание воспринимает не само явление, а его свойства. Чтобы подчеркнуть этот важнейший момент, воспользуемся примером из физики элементарных частиц. Предположим, столкнулись две частицы, обе имеющие отрицательный электрический заряд. В результате столкновения родилось несколько других частиц, разлетевшихся в разные стороны. Сумма их зарядов останется прежней. Энергия (сумма энергии составляющей массу и энергии соударения) также останется прежней. Однако распределится она по-новому – часть энергии составит массу новых частиц, часть уйдет в кинетическую энергию новых частиц, а заряды могут оказаться на частицах другой массы. То есть «энергия» и «заряд» являются свойствами, которые комбинируются независимо друг от друга. Ничего удивительного с точки зрения физики.

 

В данном случае мы говорим о материальном мире, и это означает, что если к нам приходит электрон, то мы сталкиваемся сразу с двумя его свойствами – с зарядом и массой. Если мы забыли о заряде, то он напомнит о себе, скажем, притянув электрон к близлежащему протону. Если мы не знали о опасности излучения радия, оно все равно разрушит наш организм, как это произошло с Кюри. Материальный мир обладает значительной комплексностью, и мы знаем его благодаря телу, принадлежащему миру материи.

 

Однако сознание воспринимает только свойства – и стало быть, взаимодействует с энергоинформационной реальностью только в разрезе воспринимаемых свойств. То есть если мы проведем тот же эксперимент мысленно, для чистого сознания, то мы можем отдельно наблюдать взаимодействие двух безмассовых зарядов, либо отдельно анализировать перегруппировку энергии. У нас есть выбор. И данные картины будут совершенно независимыми друг от друга – потому что масса и заряд не взаимодействуют друг с другом – они просто совпадают в одной точке пространства. Свойство заряда не имеет массы, свойство массы совершенно не обязательно имеет заряд.

 

А теперь представьте себе весь путь данных свойств заряда через бесконечность ядерных реакций от момента их возникновения до зарегистрированной нами реакции и далее в бесконечность, и путь данных свойств массы от момента ее появления до описанной реакции и в бесконечность. Пути этих свойств совершенно независимы и пролегают в разные концы Вселенной. Они просто случайно пересеклись в одной точке пространства-времени.

 

Вот таким предстает энергоинформационный мир для чистого субъекта, не завязанного на всю совокупность свойств материи.

 

Когда мы наблюдаем за игрой света и тени на воде – мы можем следить за светлыми бликами, а можем за темными. Они движутся в разных направлениях и складываются в разные картины. В разные планы. К примеру, действуем мы под влиянием эмоций или разума – это совершенно разные действия и совершенно разное картины мира. Все дело в настройке – в том, какие свойства сознание в данный момент выделило как главные. С теми оно и взаимодействует.

 

При работе с субъективным и виртуальным пространством мы меняем свойства своей психики, настраиваясь на одни свойства воспринимаемого мира и отстраиваясь от других. Соответственно, любое наше влияние на собственное субъективное и виртуальное пространство означает переход в новый слой энергоинформационного мира.

 

Так же как новый социальный уровень означает новые контакты, новые возможности и новую активность – так же и новый энергоинформационный план означает новые мысли, новые впечатления, новые возможности и новые результаты.

 

Переход на новый план означает путешествие. Такие путешествия непрерывно происходят в порядке обычной мыслительной активности, но они приводят к хаотическому смещению субъекта в окрестностях среднеарифметического плана материального бытия. Броуновскому движению. Энергоинформационный навык дает нам возможность осознанного взаимодействия с планами воспринимаемого мира.

 

И мир это бесконечен, и вмещает в себя бесконечность состояний и бесконечность явлений. Нам открываются безграничные возможности - потому что в этом мире новые явления можно создавать и трансформировать, делать достоянием многих и благоустраивать для жизни.

 

Как элегантно этот подход позволяет, к примеру, создать общественную идею! Создается информационная структура. Расставляются энергетические оттенки – эмоциональные индексы, эксплуатирующие драйв. Формируется цепочка восполнения энергии. Конструкция передается нескольким людям. И все! Весь пиар в одном абзаце. Новая общественная идея, новый эгрегор, новая сфера занятости и направление социального развития готовы.

 

Как просто с этой точки зрения внести новое в свою жизнь, создать интерес – берем свойство мира, создаем его связь с драйвом, внедряем через субъективное пространство в виртуальное. После этого мы начинаем свое взаимодействие с этим планом, набираем опыт, простраиваем активность... аспект мира оживает для нас.

 

Объем возможностей завораживает даже меня. А межличностные закономерности энергоинформационного мира дают доступ такого уровня, что реальным можно сделать почти все. К делу.

 

Межперсональные психоэнергетические процессы, как и внутренние процессы субъекта, можно разделить на информационные (активное осознание и восприятие) и энергетические (манипулятивные, трансформирующие, динамические). Но происходят они не в субъективном пространстве индивидуальной психики, а в коллективном субъективном пространстве. Скажем несколько слов о его возникновении.

 

Для возникновения общего субъективного пространства необходимы два условия: два или более субъектов, обладающих общим опытом – и воспринимаемые ими общие элементы материального мира.

 

Субъекты являются поставщиками индивидуального опыта в его сенсорной форме. Каждый, к примеру, знаком с сенсорными свойствами кирпича. Он тяжелый, теплоемкий, шершавый. В зависимости от обстоятельств он может быть красным или белым, горячим или холодным, чистым или грязным. Но все встречавшиеся в непосредственном опыте свойства кирпича зафиксированы в психике человека. Субъекты физиологически подобны – и поэтому обладают приблизительно одинаковыми сенсорными данными о кирпиче.

 

Итак, есть два человека, и они разговаривают о лежащем между ними кирпиче, обсуждая, куда бы его применить.

 

Попробуем для начала описать процесс с традиционной точки зрения: каждый из собеседников наблюдает обсуждаемый объект, его положение в мире и отношение с окружающей средой. Каждый имеет о нем свое мнение. Мнение собеседника реконструируется при расшифровке его речи, при этом отношение к предмету не меняется, а дополняется, исходя из новой отстраненной информации, сообщенной собеседником. Физические манипуляции с предметом также служат источником дополнительных данных, и могут быть использованы в символической форме, согласно контексту обсуждаемых материй. Кроме того, собеседники наблюдают друг друга и на основании наблюдения отстраненно делают выводы о состоянии другого.

 

При этом все внутренние и внешние реакции человека обусловлены личными практически непознаваемыми со стороны причинами, такими, как мотивации, состояние, логическая ситуация – и являются ответом на внешнюю информацию о событиях, предметах, фактах, содержание высказываний собеседника и реконструированное логически состояние собеседника.

 

А теперь учтем в нашем описании наличие сенсорных проекций, являющихся элементами СУП. Напоминаем, что сенсорная проекция может быть построена на любом предмете благодаря непроизвольной реконструкции психикой всех зафиксированных свойств данного предмета – а за счет физиологического подобия собеседников проекция является для них единой, изменяясь в зависимости от манипуляций с предметом. Кроме того, собеседники наблюдают друг друга и опять-таки неосознанно строят сенсорные проекции друг друга, мимикрирующие, моделирующие состояние и ощущения собеседника.

 

Таким образом, формируется общее для собеседников субъективное пространство, составленное их общими сенсорными проекциями, взаимонастроенными благодаря общим для собеседников свойствам материальной реальности (кирпич либо стоит на боку, либо лежит; собеседник либо улыбается, либо нет). В этом совместном СУП находятся сенсорные проекции наблюдаемых предметов и сенсорное воспроизведение собеседника, в том числе его внутренних ощущений, в том числе намерений («он стремился куда-то прочь»), эмоций («я почувствовал его злость») и отношений («я чувствовал его отстраненность»).

 

При этом в силу индивидуальности личностей собеседников с точки зрения каждого из них восприятие СУП не полностью конгруэнтно, однако, благодаря уже описанному в части посвященной сенсорным проекциям механизму, его восприятие изменяется при изменении элемента СУП другого собеседника, следовательно, обладает свойством объективности. В силу того, что контакт собеседников длится некоторое время, межперсональное СУП приобретает все большую конгруэнтность, в том числе эмоциональную («муж и жена – одна сатана»).

 

Соответственно, реальность, объединяющая собеседников, по информативности и содержимому значительно больше материальной реальности, хотя и реконструирована на ее основе. Попробуем перечислить ее элементы с точки зрения одного из собеседников - наблюдателя. Во-первых, это не проявленные опытом данного момента свойства предметов, воссозданные благодаря сенсорным проекциям. Во-вторых, это собственные ощущения наблюдателя телесного происхождения, триггерные ощущения ВП и НП, и интрапсихические ощущения (эмоции, намерения, ощущение внимания и т.д.). В-третьих, это элементы внутренней реальности собеседника, автоматически воспроизведенные проективными механизмами психики на основе речи, регистрируемого поведения и прочих невербальных признаков.

 

При этом все внутренние и внешние реакции человека обусловлены текущим содержанием его субъективного пространства и возникают в ответ на изменения внешней среды и автоматическую активацию элементов виртуального пространства (мотивация и проч.). А его собеседник действует в том же субъективном пространстве, а значит, имеет к нему прямой по меньшей мере двухуровневый доступ – один уровень символьной (речь, жесты, знаки) коммуникации по определению осознаваем, а другой, собственно опосредованный сенсорными и индуктивными проекциями – осознается только частично (обычно регистрируются только мимика, поза, интонация и громкость речи, да и то время от времени).

 

Вот в такой интерпретации картина коммуникации предстает несколько под другим углом. К примеру, сразу же решается вопрос о том, благодаря чему при коммуникации возможно оперировать «эзоповым языком», комментируя текущий момент совершенно отвлеченными аналогиями – то есть пользоваться заранее не оговоренной системой символического обозначения текущих явлений; при этом мы просто создаем новый элемент СУП, наложенный на текущую картинку, и анализируем новые отношения между наблюдаемыми феноменами с учетом введенных отношений. Находит чувственное объяснение отрывочная коммуникация, когда о предмете можно говорить совсем не теми словами, которыми определил бы его собеседник: в данном случае мы адресуемся к свойствам, уже выраженным в сенсорной проекции собеседника. Становится понятной согласованная реакция собеседников на внешнее событие, делается очевидно естественным нередкий феномен одновременного высказывания одной и той же фразы… но нас интересует сейчас несколько другое.

 

Прежде всего нужно отметить, что процесс взаимодействия собеседников под данным углом зрения описывается, в общем-то, точно так же, как и процесс функционирования индивидуальной психики. Есть наблюдаемое объективное пространство, не выраженное в ощущении до восприятия – то есть воссоздания его в СУП. Есть различное по своей конгруэнтности для каждого из собеседников субъективное пространство, представляющее из себя собственно активную в данный момент психику – причем изменения в общем субъективном пространстве для каждого из них объективны, то есть оказывают влияние на каждого. Есть виртуальное пространство обоих собеседников, которое так же не выражено в ощущении до активации и реконструкции в СУП ни для одного из них. А воссозданное в СУП одного из собеседников результируется в нюансах невербализуемого поведения и по каналу сенсорных\индуктивных проекций воспринимается и другим.

 

То есть в коммуникативной ситуации мы наблюдаем фактическое возникновение единого субъекта с общим ОП, общим СУП и пространственно разделенным ВИП. Причем из общего СУП имеется доступ в ВИП как собственный, так и собеседника, вследствие чего физическое разделение ВИП для субъекта оказывается незначимым (ведь и собственный ВИП человека сформирован активностью пространственно разделенных нейронных структур, хотя и предстает субъективно единым).

 

Особенно хочется подчеркнуть важность наличия доступа в чужой ВИП через коллективный СУП. Именно этот доступ и закрепляет формирование единого коллективного субъекта – потому что благодаря нему возможен не только процесс запечатления содержимого СПУ в ВИП – но и процесс активации персонального ВИП со стороны коллективного СУП. То есть как коллективное сознание способно активно использовать индивидуальные ВИП, что находит свое отражение в формировании эгрегориальных структур, слоя энергоинформационных паразитов, так и любой субъект способен активно использовать не свое ВИП для познания окружающего мира – что проявляется в многообразных разновидностях энергоинформационных (экстрасенсорных) воздействий.

 

Соответственно, межперсональные возможности энергоинформационных техник по качеству точно такие же, как индивидуальные, а по объему значительно шире за счет возможности взаимодействия с процессами, происходящими в коллективном субъективном пространстве. При этом, в определенном смысле, межперсональные энергоинформационные процессы более стереотипны и механистичны, чем интраперсональные – поскольку все индивидуальные вариации в них нивелируются при среднестатистическом наложении активности отдельных личностей.

 

На межперсональном уровне на первый план выступает не собственно восприятие и осознание, которым мы уделили уже достаточно внимания, а значения воспринимаемых событий и их коммуникативная адекватность. Поэтому, увы, данное рассмотрение, даже без описания срабатывания механизмов сознания, будет несколько громоздким, но мы пойдем на это ради полноты картины, а затем упростим ее до необходимого нам уровня. Напоминаем, что наша цель – не создать теоретическую модель процессов, идущих в психики человека, а описать, как это представляется субъекту – то есть как это выглядит для самого сознания.

 

В основе возникновения межперсональных энергоинформационных взаимоотношений лежит уже описанная нами триада: субъект 1 – интерфейс – субъект 2. Эту триаду можно раскрыть немного глубже: ВИП1-СУП1-ОП-СУП2-ВИП2.

 

Происходящее в ОП и в ВИП служит предметом психической активности, выраженной в ощущении, только в той части, в которой оно проходит через СУП (по определению). Можно сказать так, что СУП перемеряет ОП и ВИП друг относительно друга по каждому из возможных параметров. Причем взаимодействие, как мы уже показали, происходит одновременно в двух, накладывающихся друг на друга, слоях – осознаваемом и неосознаваемом, и на нашей схеме нам нужно было бы дорисовать еще одну связь СУП1-ОП-СУП2, изобразив ее пунктирном, подчеркивающим бессознательность этого обмена.

 

А собственно значение любого факта, регистрируемое СУП, формируется не ОП и не ВИП – а только в их взаимодействии через СУП. Под значением понимается расстановка эмоциональных акцентов и ассоциативных связей на признаках воспринятого события, то есть на признаках («углах») сенсорной проекции. Очевидно, что коммуникативная адекватность понятий, фактов, слов напрямую зависит от совпадения значения наблюдаемых феноменов собеседниками.

 

Нас интересует, в какой момент действует механизм, обеспечивающий в процессе коммуникации «незаконное» взаимодействие субъект-субъект и корректирующий восприятие человека, настраивая его на адекватность собеседнику.

 

Для начала исследуем границу ОП-СУП.

 

В качестве межперсонального интерфейса может выступать любая совместно регистрируемая реальность – предмет, слово, знак или поведение.

 

При этом любой элемент наблюдаемой реальности может быть воспринят и как возможный знак для текущего контекста (трансформируется направленной психической активностью, как осознанной, так и фоновой), и как не интерпретируемый комплекс ощущений, непроизвольно формирующий СУП (не трансформируемая направленной психической активностью компонента). Причем прежде всего как знак, и только при необнаружении актуального знакового содержания он проникает в СУП буквально в том виде, в котором его представили органы чувств. Попробуем пояснить на примере эту важную для дальнейшего понимания мысль.

 

Двое молодых людей гуляют по огненно-рыжему, насквозь промокшему от росы осеннему лесу, негромко беседуя, мимоходом подбирая то гриб, то удивительной красоты кленовый лист. Их тропинка сейчас перегорожена рухнувшим стволом замшелого дуба. Парень легко перепрыгивает препятствие, и вытягивает руки, подхватывая за талию спрыгнувшую с колоды девушку. Его рука, влажная от букетика листьев, нечаянно сдвигает блузку, и скользит по разгоряченной шелковистой коже спутницы. Занавес.

 

Три варианта: парень нравится девушке, парень не нравится девушке, они полностью безразличны друг другу. А теперь попробуем рассмотреть впечатления девушки от бодрящего прикосновения мокрой пятерни партнера к ее теплому крутому боку. В каждом варианте восприятие тактильно однозначного прикосновения будет различным: возбуждающим («его прохладные сильные руки»), отвращающим («руки холодные, как у жабы»), или умеренно неприятным («брр! Холодно!»).

 

Соответственно, СУП девушки в данном конкретном аспекте, имея обусловленное ОП содержание (холодная мокрая рука), уже в процессе восприятия достраивается в зависимости от внутренних обстоятельств (к примеру, никакой жабы там и рядом не пробегало) – и в зависимости от внутренних обстоятельств же осознается.

 

Таким образом, прежде всего нам нужно отметить, что несмотря на единство свойств объективной (интерфейсной) реальности, отражающейся в СУП - порядок их сознательного рассмотрения, индексации по значимости и порядок взаимодействия обусловлен текущим содержанием СУП.

 

К примеру, в варианте Б (это когда парень девушке не нравится), что бы он явно не говорил и не делал, все будет пропускаться через фильтр приведенного образчика, и крепость какое-то время останется неприступной.

 

Однако ведь верно и обратное – неосознаваемо проникающее в СУП отражение ОП способно изменить дальнейшее восприятие ОП.

 

В нашем с вами примере парню может помочь непринужденная беседа, желательно (для фиксированного отвлечения внимания) веселая, с чувственным подтекстом. Мягкая жестикуляция, своевременное вставление прилагательных («волнующий», «мягкий», «сильный» и проч., и проч.), фиксация взгляда на определенных участках тела (самоочевидно)… Собственно говоря, из этого в основном и состоит процесс флирта.

 

Постепенно содержимое СУП дамы приобретает несколько другое содержание – и происходящее расцвечивается для нее куда более пикантными оттенками. И наоборот – систематическое хватание любимой холодными мокрыми руками может заставить ее применить фильтр Б в варианте А.

 

В этом смысле количество стереотипных контактов играет очень существенную роль именно благодаря неосознаваемой модификации СУП реципиента («но постепенно его настойчивость растопила сердце гордой красавицы»). Ведь каждый контакт предъявляет стимулы именно в том значении и в тот момент, который обеспечен сознанием индуктора, и сознательный фильтр не может трансформировать эти стимулы полностью. С каждым контактом масса информации, не пропущенной через фильтр, и зафиксированной в ВИП в своем первозданном виде, нарастает.

 

То же значение может иметь мощность невербального предъявления стимула («он так посмотрел!»).

 

То есть для собственно сознания ОП прежде всего служит источником знаков для текущего хода мыслей – но все остальное, нетрансформируемым образом отражаемое ОП, проникает в СУП без изменений, меняя его содержание и последующее восприятие ОП. Причем количество и мощность предъявления стимула играет существенную роль – увеличивая немодифицируемое сознанием отражение стимула в СУП.

 

Как мы видим, безграничное разнообразие событий, представленных интерфейсом ОП, уже при восприятии существенно сокращается за счет акцентов, расставленных текущим содержанием СУП.

 

В отношении сознательной деятельности события ОП могут быть подразделены на а) те, которые не способны иметь знаковое содержание (не имеет аналогов в ВИП; выделение сугубо умозрительно – поскольку очевидно, что любое выделенное из фона событие способно иметь знаковое содержание); б) потенциально являющиеся знаковыми (вся мыслимая совокупность аспектов прикосновения пятерни, имеющих соответствия в ВИП); и в) которые являются знаковыми и являются предметом осознавания в данном конкретном контексте (имеющая соответствия в текущем проективном содержании СУП; мокрая холодная).

 

В отношении неосознаваемой деятельности события ОП могут быть подразделены на а) невоспринимаемые (к примеру, радиационный фон леса); б) пассивно воспринимаемые (к примеру, цвет бревна); и в) являющиеся необходимыми переменными для фоновой психической активности (на каком уровне находятся руки молодого человека).

 

Впрочем, поскольку в ходе психической активности пункты «в» могут свободно переходить из сознательной в неосознаваемую сферу, а пункты «б» представляют собой, по сути, одно и то же – то нам необходимо подчеркнуть еще одно отличие между ними с еще одной точки зрения. Они различаются по отношению к психической активности. То есть в чистом виде информационными можно признать только пункты «б». Пункты «в» являются предметом активности и, соответственно, кроме информационного, имеют еще и энергетическое содержание.

 

Оставим пока эту классификацию. Она понадобится нам позднее и окажется намного удобнее в энергоинформационной терминологии.

 

Попробуем снять кажущуюся сложность нарисованной картины и подведем временный итог: границу ОП\СУП пассивно преодолевают все воспринятые элементы ОП, но предметом текущей выраженной в ощущении психической активности являются только элементы, значимые для текущего содержания СУП.

 

В субъективном пространстве психические процессы продолжаются.

 

Все данные ОП, проникшие в СУП, фильтруются относительно текущего содержания СУП, вернее, относительно элементов СУП, уже имеющих значение.

 

Они могут:

 

а) непосредственно взаимодействовать с имеющим значение проективным содержанием СУП (прикосновение нравящегося парня) – и использоваться в фоновом (неосознанно задержать контакт) или осознанном (намеренно задержать контакт) взаимодействии;

 

б) могут связываться с имеющим значение комплексом при помощи промежуточных элементов (холодные, как у жабы (жаба тоже не нравится)) – то есть модифицироваться;

 

в) или, при полном отсутствии интерференции с имеющим значение комплексом, отражаются в СУП как они есть (дуб).

 

Однако данные события происходят далеко не одновременно. Попробуем разделить происходящее на еще более короткие этапы.

 

Стимул проникает в СУП – и оказывается адекватным дополнением уже существующему (намерение движения вперед и вниз у девушки - подставленные руки парня). В этой ситуации он служит причиной внешней или внутренней реакции, связываясь по принципу «адекватность позитивно индексированному признаку существующей проекции – положительный эмоциональный индекс и действие, неадекватность – отрицательный индекс и дальнейшая обработка».

 

Все содержание СУП отражается в ВИП – и возвращается в активный СУП с проективным дополнением в виде эмоциональных индексов (парень неприятный) и проективно дополненных ассоциативных свойств (протянутые руки очевидно мокрые).

 

Таким образом акценты значимого комплекса в СУП тут же трансформируются и начинается следующий цикл психической активности, выраженной в ощущении.

 

То есть новый фильтр значений опять процеживает данные на предмет интерференции по уже упомянутому принципу, и так далее, и тому подобное…

 

Пока отметим: как переменные для взаимодействия прежде всего выбираются данные ОП, интерферирующие с набором представленных в СУП значимостей.

 

Но если новое данное ОП никак не интерферирует с текущим набором значимостей, то это не значит, что оно не будет распознаваться. Оно отразится в ВИП – и не исключено, что продукт отражения будет взаимодействовать с проецированными ассоциативными свойствами (этот лист, он красивый, как ты…) или даже сформирует новый активный комплекс значимостей, вызывающий к жизни новый фильтр и новое направление активности (какой гриб интересный, секундочку, да это… фу, собаку гуляли!.

 

Таким образом содержание СУП непрерывно трансформируется за счет переотражения его содержимого в ВИП и группировки данных по двум признакам: проективных (ассоциативных) совпадений (мокрый как жаба) и эмоциональному акценту (неприятный как жаба). То есть и по информационному и по энергетическому признаку. Причем оба этих признака играют роль в субъективной заметности данных, формируя комбинированные конструкции (рука как жаба). Можно даже сказать, что выраженная в ощущении психика нанизывает на ассоциативные нити бусины признаков, просеянных через эмоциональное сито. Пока подытожим.

 

Выбор значимого для трансформирующей психической активности признака СУП осуществляется по признакам ассоциативной (проективной) связи с текущем эмоционально значимым содержанием СУП и признаку эмоциональной значимости. При этом не интерферирующие с текущим содержанием СУП данные, отражаясь в ВИП, сами трансформируют содержание СУП, неосознаваемо меняя дальнейшее восприятие.

 

Граница СУП-ВИП «просто» отражает все элементы СУП, возвращая их в СУП дополненными проективными (ассоциативными) элементами с расставленными эмоциональными акцентами.

 

Хотя это совсем не «просто», ведь в нем благодаря неосознаваемой игре предсознательных механизмов логики, памяти и эмоций разыгрывается и сублимация, и вытеснение, и поиск сложных ассоциаций, и эмоциональная индексация – но поскольку все эти процессы не выражены в ощущении, а осознается только конечный результат, для субъекта это все выглядит как работа черного ящика: только что данное исходное – и вдруг оно осознанное и значимое.

 

Нас больше интересует в данном случае несколько другое, а именно то, что воспринятые элементы, не трансформированные в СУП в процессе восприятия, фиксируются в ВИП без обработки, в том наборе связей и сочетании, в котором они были получены СУП, и в дальнейшем возвращаются в СУП в том же наборе, формируя контекст восприятия.

 

Уфф! И это еще далеко не полная картина обретения значений отраженными в нашей психике данными. И далеко не исчерпывающая модель. Но для наших целей хватит пока и этого. Напоминаю, что наша цель состоит в том, чтобы выделить механизм, формирующий общее для собеседников СУП и попытаться описать неосознаваемые межперсональные процессы. Попробуем обобщить нашу субъектно-центрированную модель.

 

Психика в процессе восприятия реальности (ОП) создает сенсорную проекцию предмета (фигура), выделяя из всех элементов (углов) эмоционально значимые для текущего контекста, которые в дальнейшем и участвуют в направленной психической активности. При этом первичное выделение «углов» диктуется текущим содержанием выраженной в ощущении части психики (СУП), а невыделенные «углы» отражаются в невыраженной в ощущении части психики (ВИП) и помещаются в СУП, участвуя в формировании контекста дальнейшего восприятия.

 

При этом в нашем изложении остается открытым небезынтересный вопрос о разделении содержимого СУП на предмет осознанной направленной активности – и на предмет направленной фоновой активности. Однако мы уже касались этого аспекта выше – там, где рассматривали содержимое центральной области сознания - в терминологии школы ДЭИР области «я есмь».

 

По-видимому, первичное выделение происходит за счет выбора вниманием наиболее яркого эмоционального индекса («я сразу заметил в его руке деньги») однако в дальнейшем сознание, обладающее собственным энергетическим резервом, может продолжать свою деятельность и в немаксимальных эмоциональных областях («я постарался не обращать на деньги внимания, и довел свою мысль до конца»). А если заняться уже нечем, принимается искать спонтанно выступающий эмоциональный индекс («от скуки я решил почитать газету»).

 

Таким образом солнечный зайчик осознанного внимания выводит свои собственные узоры в выделенном эмоциональными индексами массиве данных СУП, среди водоворотов направленной фоновой активности и стоячей воды незначимых субъективных реалий.

 

Итак, мы выявили вот какие закономерности:

 

1. Данные ОП, при отражении в СУП интерферирующие с эмоционально значимым текущим содержанием СУП (контекстом), трансформируются направленной психической активностью согласно текущему контексту и могут быть осознаны.

 

2. Данные ОП, при отражении в СУП не интерферирующие с эмоционально значимым текущим содержанием СУП (контекстом) не трансформируются направленной активностью, отражаются и фиксируются в ВИП в воспринятом состоянии и участвуют в виде сенсорной проекции в формировании текущего контекста СУП.

 

3. Для формирования контекста имеет значения частота и мощность подачи данных.

 

Сказанное легко проиллюстрировать на восприятии вами уже знакомого нам примера про парочку в лесу, над которым я издеваюсь уже чуть ли не десять страниц. Он воспринимается нами отстраненно, без личной заинтересованности, следовательно, может послужить нам моделью. Если не помните, то проглядите его прямо сейчас еще раз, только потом не перечитывайте.

 

* Итак, первый вопрос: о чем в нем шла речь?

 

Правильно, о девушке и парне. Движущиеся человеческие фигуры всегда интерферируют с текущим содержанием СУП, вернее, его компонентами фонового социального поведения.

 

Вопрос два: что они делали?

 

* Правильно, гуляли по лесу. Да не просто по лесу, а по лесу осеннему, но вспомнилось это как-то во вторую очередь. Вполне естественно, ведь лес в данный момент не интерферирует с содержанием СУП читателя, и потому и отразился так себе – фоном.

 

* Вопрос три: а поподробнее про лес?

 

Правильно – осенний, мокрый, с тропинками, листьями и бревнами. Как я и отметил, наше сознание, обладая собственным энергетическим запасом, может сосредотачиваться и на не обладающих эмоциональной значимостью образах.

 

* Вопрос четыре: а каково было общее настроение от этой прогулки?

 

Правильно - чуть грустное, чуть волшебное, чуть романтичное. Примененные мной эпитеты: «огненно-рыжий», «насквозь промокший», «удивительной красоты», «замшелый» заставляют ваше ВИП автоматически выстраивать вполне определенные сенсорные проекции, обеспечивая уже скорее мое, а не ваше восприятие, дополняя образный ряд и эмоциональные акценты. К примеру, сочетание эпитетов «насквозь промокший» и «осенний» заставляют дополнить проекцию запахом, о котором вообще ни слова не было сказано.

 

* Вопрос пять (если еще интересно): покажите, как именно парень подхватывал девушку?

 

?икур етеавигятыв кат ыв умечоп А Я же сказал – покажите! А только потом читайте (это было написано наоборот). Делаете это вы так потому, что в тексте написано «вытягивает», вместо более уместного «протягивает». Этот момент вообще никак не интерферировал с текущим эмоционально значимым содержимым СУП и проник в ВИП в своем первозданном виде, внеся в вашу психику мой информационный элемент. Проник минуя сознание и критику, вместе с дубами и грибами.

 

И, если бы приведенные строки были бы необходимы вам в ходе какой-то персональной активности, то ваша психика невольно учитывала бы и данные, полученные неосознаваемым образом. То есть сознательное движение к цели выстраивалось бы с учетом не существующих в непосредственно доступной реальности обстоятельств – и это было бы данью моему вкладу в коллективное СУП и ВИП. Ну да оставим наших молодых людей уже наконец в лесу и покое.

 

Я уделил этим в общем-то понятным механизмам такое внимание потому, что они иллюстрируют главную для нас закономерность межперсональных взаимодействий. Наличие в групповой психике структурно самостоятельного неосознаваемого слоя.

 

Неосознаваемая упорядоченность данных обеспечивает формирование коллективной психики со своей собственной, отличной от индивидуальной психики динамикой.

 

Средства формирования этого слоя – передача неосознаваемых реципиентом полностью данных за счет отсутствия их контекстной эмоциональной значимости. Причем эта передача осуществляется как «впрямую», через буквальное информационное значение слова, словосочетания или действия, так и «косвенно», по проективному механизму, через интонации, позы, мимики и прочие невербальные признаки.

 

В этом слое разыгрывается своя фоновая психическая активность – территориальная, социально иерархическая – все, что обусловлено природой и культурой. В нем рождаются, набирают силу, конкурируют, реализуются или умирают общественные идеи.

 

Это – живое коллективное бессознательное. В нем есть информационный, архетипический слой, составленный всеми различаемыми углами вещей – коллективное ВИП. В нем есть энергетический, активно участвующий в фоновой активности слой эмоционально выделяемых в настоящий момент «углов» - коллективное СУП.

 

Процессы, текущие в коллективном бессознательном, направляются не сознанием индивида, а социальной суггестией - геометрическим наложением множества побочных, необязательных для индивидуального сознания особенностей восприятия и слабых не обусловленных индивидуально эмоций.

 

При этом совершенно необходимо указать, что на самом деле и передача информации за счет расширенного по отношению к контексту значения слова, и за счет символики, и за счет интонации – вся она основана на одном и том же проективном механизме, которому мы уделили уже достаточно внимания.

 

Слово позволяет извлечь в СУП сенсорную проекцию своего значения – будь то предмет («собака»), его свойство («черная») или абстрактная характеристика («верная»). Символ, отражаясь в ВИП своими элементами, также вызывает проективную достройку самого себя (хотя бы такими свойствами, как «радостный», «яркий», «тяжелый», «беспокойный»). Интонация достраивает проекцию слова индуцированным эмоциональным признаком («настойчивая»). Поза также накладывает свое проективное содержание («энергичная»).

 

При этом все проективное содержание, извлекаемое в СУП из ВИП, является не больше не меньше как сенсорным выражением предшествующего опыта – от значения слов до эмпатического восприятия позы.

 

Таким образом, нецензурируемая сознанием составляющая коммуникации весьма обширна по объему и многослойна по происхождению – от данных текущего контекста («сообщение навевало тревогу») и культурно обусловленных умолчаний («фашист злой») до мифологических пресуппозиций («медведь добрее волка») и физиологически обусловленных эмпатий («в глазах мелькнула ненависть»).

 

И вся эта информация внутренне согласована сотнями лет шлифовки культуры, и вся она, по сути, управляет психической активностью человека, формируя эмоционально индексированный контекст субъекта. Коллективное бессознательное позволяет индивидуальному сознанию выводить свой мотив только в согласии с генеральной партитурой.

 

И, несмотря на такую разнородность, все значимое для направленной активности содержание коллективного бессознательного – это всего-навсего эмоциональные индексы. Позитив, негатив и степень их выраженности.

 

Они известны нам в виде физиологически обусловленных более сложных эмоциональных комплексов – страх, ненависть, влечение, радость, и проч. Будучи приложенными к сенсорной проекции определенного воспринимаемого предмета (знака, слова и проч.), они участвуют в формировании его значения и контекста восприятия последующих данных.

 

Набор таких индексов, как мы понимаем, ограничен. Можно сказать, что эмоциональные механизмы психики разыгрывают мелодию всего из нескольких нот, пользуясь проецируемыми реалиями, как неограниченным набором музыкальных инструментов.

 

А поскольку эмоциональное содержание определяет вовлеченность в психическую активность, то можно сказать, что порядок обработки упорядоченных информационных данных управляется энергетически.

 

Но в эту игру можно играть и со стороны индивидуальной психики, используя технологии воздействия сенсорными проекциями – а говоря проще, энергоинформационные приемы. Тем более, что чем сильнее физиологическая закрепленность того или иного ощущения, тем легче его можно воспринять по проективным каналам, и тем легче его передать реципиенту. В этом и состоит искусство биоэнергетика. К делу.

 

Благодаря существованию феноменом общего СУП и структуры коллективного бессознательного открываются как возможности энергоинформационного взаимодействия с отдельными элементами психики другого субъекта, так и возможности оперирования блоками коллективного бессознательного.

 

 

(c) Титов К.В.